Архангелиты - дети Немецкой слободы
Хроники старинного рода Пецъ (Paetz), малоизвестные страницы истории с XIV века по сегодняшний день
Светлой памяти Евгения Петровича Божко, историка-исследователя
Ван Бринены и их род в Архангельске
Слово о человеке
В пригороде западногерманского города Гиссена в небольшом уютном доме еще совсем недавно жил известный специалист по русской истории профессор Эрик Николаевич Амбургер. Он родился на Васильевском острове в Петербурге, в 1907 году в семье Герды (урождённой Шотлендер) и врача Николая-Александра Амбургера. Никто, за исключением русские людей, не был тесно связан с этим городом с самого начала более, чем петербургские немцы. Потомки купцов Амбургеров, поселившихся в конце XVIII века в Петербурге и Архангельске, много сделали для развития русской экономики, науки и культуры, занимая также видное место в многочисленной немецкой колонии столицы. Некоторые их могилы сохраняются до наших дней на Смоленском лютеранском кладбище.
Детство Эрика пришлось на опасные годы революции и Гражданской войны. Он учился в немецкой реформатской школе Св. Катариненшуле на Васильевском острове, окончить которую не успел. После смерти отца во время эпидемии мать с сыном и дочерью Каей в 1920 году выехали через Ревель в Германию в Гейдельберг. Здесь в 1926 году Эрик выдержал экзамен на аттестат зрелости и поступил в Гейдельбергский университет, где учился у известных историков Ф. Бетгена, K. Хампе и В. Андреаса. В 1927 году студент Амбургер перевёлся в Берлинский университет, где стал учеником доктора философских наук известного профессора Восточно-европейской и мировой истории Карла Штелина, который тогда считался и одним из лучших специалистов в области русской истории.
С детства склонный к занятиям историей и генеалогией, Эрик Амбургер специализировался по русской истории, проводя все свободное время в библиотеке Славянского Семинара, хранившей тысячи томов по русской истории. К 1933 году он стал доктором философии. Диссертация Эрика Николаевича «Россия и Швеция в 1762—1772 гг.: Екатерина II, шведская конституция и „мир на севере“» (Rußland und Schweden 1762—1772: Katharina II., die schwedische Verfassung und die Ruhe des Nordens; Берлин, 1934) была переиздана в 1965 году и высоко оценена историками.
На четверть еврею, доктору Амбургеру был заказан путь в научные учреждения и на государственную службу. Молодому историку помог брат его бабушки, хлопкоторговец Эрнст Маллисон (1855–1943). На средства, которые тот присылал из Египта, Эрик Николаевич побывал в Австрии, Франции, Италии, Финляндии, Швеции, Дании, Эстонии и Латвии, занимаясь в архивах этих стран сбором генеалогических сведений о российских немцах. Тогда же доктор Амбургер познакомился с основателями балтийско-немецкой научной генеалогии О. Кербером, Э. Зойберлихом, В.Редером и Н. К. фон Эссеном (1885–1945), бывшим полковником лейб-гвардии Семеновского полка, нашим дальним родственником. Уже в тридцатые годы Эрик Амбургер приобрёл известность благодаря своим публикациям по истории российских немцев.
К доктору Амбургеру, как специалисту по генеалогии, обращается за советами Reichssippenamt — Имперское Управления по расовым вопросам (проверке чистоты арийской крови), созданное нацистами для проведение генеалогических исследований на теоретическом и практическом уровнях — параллельно с усилиями по сохранению своей истории и культуры производя расовый отбор Европейского Еврейства на пути его массового убийства, в соответствии с положениями Нюрнбергских расовых законов. И Эрик Николаевич выдаёт справки, которые подчас спасают людей от уничтожения, и тому есть немало фактов. Так, удостоверяя происхождение потомков Петербургского коменданта Н. О. Адельсона, он умалчивает о том, что отец Адельсона был чистокровным евреем.
С началом Второй мировой войны доктор Амбургер был призван в вермахт и попал на Восточный фронт. Он проводил войну, как обер-ефрейтор, в строительном батальоне в Польше, Франции и России. В апреле 1943 года в районе реки Ловать его батальон попал в «демянский котёл», где Эрик Николаевич получил серьезную травму колена и был эвакуирован в госпиталь в Трир. В мае 1945 года он попал в Праге в советский плен, из которого, после проверки в спецлагерях НКВД в Румынии, в сентябре был отпущен.
Как генеалог энциклопедического формата и специалист по русско-немецким научным связям, доктор Амбургер работал в руководимом профессором Максом Фасмером Институте славяноведения при Берлинской академии наук. Здесь он познакомился с гречанкой Элени Сфинис, ставшей его женой и помощником. В 1947–1948 годах Эрик Николаевич спас коллекцию фотографий эстляндского рыцарства генеалога Георга фон Крузенштерна (1899–1989), которая стала жемчужиной фотоархива Марбургского университета. В 1948 году доктор Амбургер принимал участие в публикациях по поводу 250-летия Берлинской (Прусской, Королевской) академии наук, учрежденной в 1700 году Фридрихом I по инициативе и активном участии Готфрида Вильгельма фон Лейбница, ставшем её первым президентом
С 1957 году доктор Амбургер преподает в Гиссенском и Марбургском (1962–1972) университетах. 200 больших работ, книг, брошюр, статей и множество хорошо обоснованных рецензий, появилось из под его пера. Удостаивать научную производительность профессора Aмбургера немногими словами — неразрешимое задание. Лучший знаток истории и генеалогии немцев в России, он стал автором монографий:
«Преобразование иностранных имён в русские в новейшее время» (Die Behandlung ausländischer Vornamen im Russischen in neuerer Zeit; Mainz, 1953);
«История российских органов власти от Петра Великого до 1917 года» (Geschichte der Behördenorganisation Russlands vom Peter dem Grossen bis 1917; Leiden , 1966), где наряду с историей министерств, коллегий, комитетов и учебных заведений, Амбургер дает списки их руководителей, составленные по месяцесловам, адрес-календарям;
«История протестантизма в России» (Geschichte des Protestantismus in Russland, Stuttgart , 1961);
«Образовательная политика в Центральной и Восточной Европе: научные общества, академии и высшие школы в XVIII и начале XIX вв.» (Wissenschaftspolitik in Mittel- und Osteuropa: wissenschaftliche Gesellschaften, Akademien und Hochschulen im 18. und beginnenden 19. Jahrhundert; Berlin 1976);
«Ингерманландия: Новая русская провинция в сфере влияния Санкт-Петербурга» (Ingermanland: Eine junge Provinz Russlands im Wirkungsbereich der Residenz- und Weltstadt St. Petersburg-Leningrad; Köln- Wien,1980), 1980), с описанием истории Петербурга и Петербургской губернии, а так же их геологических и природных характеристик, с обширной библиографией, именным указателем и приложениями, включающими списки железнодорожных станций, губернаторов и вице-губернаторов, губернских и уездных предводителей дворянства, мировых посредников, загородных дач на 1838 год, помещиков иностранного происхождения, отрывки из воспоминаний графа Г.Карлова, барона Э. фон Гойнинген-Гюне и барона П. Корфа;
Биографические словари членов Берлинской Академии наук (Die Mitglieder der deutschen Akademie der Wissenschaften zu Berlin, 1700-1950; 1950);
«Российские пасторы евангелических церквей с конца XVI века до 1937 года. Биографический словарь» (Die Pastoren Der Evangelischen Kirchen Russlands: Vom Ende Des 16. Jahrhunderts Bis 1937; 1998). Lüneburg, 1998), где приведены сведения о 1263 пасторах и списки приходов;
История рода Амбургер на протяжении его 150-летнего существования в России (Deutsche in Staat, Wirtschaft Und Gesellschaft Russlands: Die Familie Amburger in St. Petersburg, 1770-1920; 1986).
Свою обширную картотеку персональных сведений об иностранцах, живших и работавших в России, которую доктор Э.Н. Амбуогер завещал Институту Восточной Европы (Osteuropa-Institut) в Регенсбурге, он начал составлять ещё в студенческие годы, записывая на листочках сведения о пасторах в России, дворянах и купцах, а также о французах, чехах, шведах и т.д. К 1991 году его картотека охватывала 100 000 персон, объемом более 90 000 записей. Она служит документальной основой для бесчисленных книг и сочинений. Особая ценность картотеки заключается в большом охвате генеалогической информации. Картотека была оцифрована в институте Восточной Европы в Мюнхене при поддержке фондов Фольксваген, Тюссен и Федерального министерства внутренних дел. Картотека сейчас доступна в Интернете по адресу: http://www.lrz-muenchen.de/~oeihist/abfrage.htm
На бесконечный поток писем от историков, генеалогов, потомков российских немцев доктор Амбургер всегда отвечал. Мой дядя Арнольд Петрович Пец переписывался с Эриком Николаевичем несколько лет. Именно в письме, написанном рукой Эрика Николаевича я внезапно прочел о сестрах моего прадеда Ингварда Пеца, фрейлен Эмилии Пец и фрау Матильде Клафтон:
«…… В Вандсбеке (*р-н Гамбурга) я познакомился со многими выходцами из Архангельска. В доме из общества в 22 персоны я был единственным, не родившимся в Архангельске. Я, естественно, использовал возможность записать все, что мог узнать об архангельских семьях. Получилось более 30 таблиц. Самая большая из них – о семье Пец. Фрейлен Эмилия Пец самая старшая, ей свыше 80 лет, так же, как и ее сестре фрау Матильде Клафтон, которую я вчера посетил. Все находятся друг с другом в связи, а также и с рижским кругом (Фонтейнес, Шольц, Майер), с архангелитами в Лондоне и Копенгагене… О госпоже (?), урожденной Пец, старые дамы вспоминают, к сожалению, лишь смутно и не могли сообщить мне ее имя. Она должна быть сестрой основателя рода всех Пецев Андреаса Трауготта из Вайсенфельса, булочника в Архангельске, женатого на Эрнестине Блюменрёдер. Это бравый старый Пец……Его старший сын Август женился на Гермине Норман… …»
Во втором письме Э.Н. продолжает:
«… Вся моя длинная жизнь связана с Aрхангельском, с его историей и, особенно, с его иностранными семьями, связанная тесными родственными отношениями с ними. Только к семье Брандт ведут 7 дорог, 2 мужчин из рода Aмбургер сочетались браком с дочерьми ван Бринена, 2 Брандта – с дочерьми Амбургера; 2 дочери преподавателя Унтиедта — это мои прабабушки, Тереза Амбургер и Клара Маллисон. Таким образом я посвятил в 1966 году в моей семейной хронике теме Архангельскa всю главу.
Ещев 1936 году я напечатал книжку » Die van Brienen und ihre Sippe in Archangell» , после чего был приглашен в Лондон в банкирский дом «Уильяма Брандта sons & Co.», чтобы упорядочить их архив и написать семейную хронику и историю фирмы. Впервые книга появилась в Германии в 1937 году, последние остались неопубликованными, но у меня есть 53 машинописные копии.
В это время я познакомился в Гамбурге с последней преподавательницей немецкой школы в Архангельске, Мартой Ханзен, и получил от нее не только сообщение об истории этой школы, которое я прилагаю, она познакомила меня еще и с большим кругом «Archangeliten» ( архангелитов) из известных семей Luhrs, Hoevelaken, Fontaines, Paetz и других. От всех я получил родословные их родов…»
Создавая сайт «Архангелиты – дети Немецкой слободы», я посчитал совершенно необходимым сделать русский перевод книги Эрика Николаевича Амбургера «Die van Brienen und ihre Sippe in Archangel» и представить русский и немецкий тексты заинтересованным читателям.
Евгений Божко.
Доктор Эрик Амбургер.
Ван Бринены и их род в Архангельске
(Из жизни одной колонии).
С благодарностью посвящается моей тете Марте Ван Деен (урожденной.Амбургер).
Предисловие.
Побудительным мотивом к написанию данной работы послужило обращение семьи Брандт из Гамбурга и Лондона, которая обратилась ко мне в начале этого года с просьбой о написании родословной семьи ван Бринен, когда Брандты узнали, что я в течение нескольких лет собирал материал по данному вопросу. При составлении родословной я должен был воссоздать образ жизни и значимость судеб этого рода не только в их родословной, но я решил также сделать дополнительно краткий исторический очерк, который, полагаю, мне написать удалось.
В данной работе не было ничего окончательного, так как характер моей научно-исследовательской работы имел ту особенность, что каждый день доставлял новые сведения. В этом и состоит наше современное познание давнишнего быта Архангельска. Я полагал в этом случае, что мой материал о породнившихся поколениях сможет стать доступным и для любителей и для исследователей в более подробном изложении материала. Мне хотелось бы придать хорошую форму изложения данным отступлениям, которые иногда переходили за рамки повествования. Таким образом, я намечал путь исследования в области генеалогии в отношении иностранцев в России.
Я выражаю благодарность за поддержку и помощь при сборе материала относительно семьи Брандт господину Вильгельму Альберсу (Wilgelm Albers) из Аренсбурга (Гольштейн) и господину Гюнтеру Ноаку из Леона (Испания), den Ergorschern der Poel und Classen, за сотрудничество в отношении прослеживания родословной ван Бринена. Господа Рудольф Грубе из Парижа и Вольдемар фон Коллинз из Гамельна с большой готовностью предоставили мне сведения по данному вопросу.
Кроме того, я благодарю служащих гамбургского государственного архива шведского департамента по иностранным делам и управление службы пасторов Немецкой Общины в Стокгольме, которые содействовали при посещению мною государственных архивов в Ямбурге, Бремене, Любеке и Ганновере, Мекленбургского тайного архива и Центрального архива в Шверине, Государственного архива в Вене и придворного архива в Вене получению сведений в письменном виде. Сведения, полученные в Гамбурге и Вене, превзошли все мои ожидания.
Благодаря помощи моей мамы была проведена большая работа в письменном виде и в корректировании.
Следует еще упомянуть, что все даты постоянно выверялись по источнику, то есть русские даты по старому стилю. Однако, в напечатанных источниках не всегда безупречно установлено, какой календарь был выбран.
Берлин, Курфюрстендамм, 202, июнь 1936 года.
Случайность, которая привела в Белое море английского мореплавателя Ричарда Ченслера в его поисках Северо-Восточного прохода, помогла ему открыть Северный морской путь в Московское государство. Англичане смогли извлечь выгоду из неудачи, они тотчас совершили поездку в Москву и смогли заручиться у царя Ивана Грозного последующими привилегиями в торговом деле. Уже через два года Ченслер специально пришел в устье Двины и вместе с сопровождающими достиг городка Холмогоры, расположенного на островах Двины в 80 верстах от устья. Здесь, где река разделена островами и впадает Пинега, был открыт путь на Восток, и возникло место перевала на Крайний Север. Это продолжалось недолго и голландцы, ревниво следящие за каждым шагом англичан, также появились на этом месте. Когда оказалось, что река недостаточно судоходна, то в 1584 году по указу царя недалеко от старинного монастыря Святого Архангела Михаила был построен административный центр Новые Холмогоры, куда переселились в течение века все иностранцы из Холмогор. Государственные служащие переименовали название города в Архангельск, иностранцы называли эту местность Archangel. Это имя стало повсеместно известно.
Прежде всего, Холмогоры и Архангельск стали промежуточной станцией для путешествующих в Москву западных европейцев. Во время войны этот путь приобретал особое значение. Кроме того, в Архангельске останавливалось много купцов, которые регулярно посещали этот город для ведения своей торговли. Часть из них прибывала из Англии и Голландии, часть из Москвы, чтобы возвратиться туда поздней осенью. Московские купцы во время своих поездок останавливались в Вологде и Ярославле, где строили для себя жилые дома, чтобы иметь возможность более длительное время пребывать в данных городах. В середине 17 века в Вологде возникла колония голландцев. С ростом объема торговли первоначальный вид сезонной торговли уже не мог больше удовлетворять купцов, и постепенно были созданы большие конторские здания для голландцев и москвичей, данные конторы находились под управлением членов семьи. С течением времени многие из этих контор стали самостоятельными фирмами. К 1764 году в городе существовало 24 дома, для живущих там купеческих семей и торговых агентов. В 1718 году в Москве было подписано соглашение о разрешении назначения на должность лютеранского проповедника для 14 членов общины. Повсюду строились деревянные здания, единственным исключением было большое складское помещение, которое построили в 1668 году по указу царя московские купцы Марселис и Шарп (Шарф), работы велись на протяжении нескольких лет, и здание строилось из голландского обожженного кирпича. По периметру здание имело длину в одну версту, и было окружено валом и палисадами, а со стороны реки его защищали шесть башен. Средняя часть здания представляла собой форт, а по обеим сторонам выше по течению реки находился русский торговый дом, а ниже по течению реки «немецкий» торговый дом, но после пожаров в 18 веке от последнего сохранились только две каменные стены. Средняя часть была занята под государственный соляной склад, «Русское подворье» приютило таможню, из башен сохранились только две. Так выглядело это строение еще в 1880 году.
В 1710 году царский представитель и морской комиссар голландского происхождения Эверт Избрандт Идес (из Глюкштадта на Эльбе) построил единственный в то время каменный жилой дом. Позднее правительство приказало строить на берегу реки только каменные дома. Александр I при посещении Архангельска в 1819 году отменил данное решение, когда лично убедился, что дерево является самым подходящим строительным материалом для данного климата. Как все северные города с деревянной застройкой Архангельск часто подвергался опустошительным пожарам – в 1637, 1667, 1668, 1670 годах, затем в 1724, 1738, 1753, 1777, 1779 и 1793 годах. С 1680 года на Успенскую ярмарку ежегодно прибывало около 100 судов, в то же время вниз по течению прибывала флотилия из лодок и барж с продукцией местного производства. Иностранцы ревностно охраняли свою монополию на посредническую торговлю. Единственная попытка, которая была проведена русскими купцами по ввозу своего товара для продажи за границей, подверглась бойкоту покупателей, и купцы вынуждены были возвратиться домой с непроданным товаром. При этом русские уже сами строили суда, и когда Петр I в 1693 году посетил Архангельск, выше по течению реки уже была верфь братьев Бажениных. Вслед за первым визитом последовали и другие посещения царя, что способствовало развитию Архангельска. В 1694 году в Западной Европе появились первые суда под русским флагом. Резко увеличилось и количество прибывающих судов: в 1694 – 50, 1700 – 64, 1702 – 149, а после начала Северной войны в Архангельск прибыло в 1708 – 208, а в 1716 – 330 судов. В 1711 году импорт и экспорт, вместе взятые, составили сумму в 1,5 миллиона рублей. Для защиты города на Березовом рукаве Двины была заложена Ново-Двинская крепость. В следующем году, наконец, из Холмогор была перенесена резиденция воеводства в Архангельск, который превратился в главный город губернии. Но неудача не заставила себя ждать. Сразу же, после заключения мирного договора со Швецией (1721г.), Петр отдает предпочтение вновь построенному Петербургу в области торговли. Особенно пострадали Рига и Архангельск, в порту которого в 1722 году было 62 судна только с товарами для нужд города. Также было запрещено перевозить через Архангельский порт свыше одной трети экспортных товаров, среди которых наряду с древесиной были такие важные товары: лен, пенька, сало… Посредническая торговля внутри страны была парализована, и купечество должно было само решать проблему с экспортными товарами. В то время, как в упадок пришел целый ряд иностранных торговых фирм, русское купечество начало свой подъем. Такое положение дел оставалось вплоть до 1762 года, пока Петр III не отменил указ Петра I. Начался второй расцвет города: в 1761 году в порт вошли 40 судов, покинули порт – 44 судна, в 1762 году соответственно 42 и 48, в 1763 – 46 и 55.
Уже давно (после казни короля Карла в 1649 году) англичане впали в немилость у царя Алексея, потеряв свои привилегии, на их место заступили голландцы и жители ганзейских городов Любека и Гамбурга. Преимущество реформаторов стало настолько очевидным, что с 1660 года они смогли назначить первого постоянного проповедника в Архангельске. Через некоторое время и в Вологде появились свои собственные проповедники. В 1686 году и лютеране последовали примеру реформаторов, в 1721 году он построили свою деревянную кирху (каменная кирха была построена только в 1768 году). Вплоть до 1818 года обе общины существовали рядом друг с другом. Церкви назывались голландской и гамбургской, в зависимости от численного преимущества той или иной стороны. Большинство реформистских проповедников были голландцами или учились в Голландии, большинство лютеранских пасторов были из Гамбурга или были посланы министерством по управлению церквями. В 18 веке лютеране быстро обогнали по численности реформаторов, особенно, когда многие голландцы переехали в Петербург после его основания. Данное переселение в столицы стало потом обычным явлением, и в 19 веке Архангельск покинуло много иностранцев. Однако в 18 веке в городе стали селиться купцы из Прибалтики, мы встречаем такие фамилии, как Broecker, Олденкоп, Гернет. Наряду с купцами появились хирурги и аптекари, почтмейстеры и нотариусы, в большинстве своем евангелисты иностранного происхождения. Особое оживление в городе в 18 веке внес военно-морской флот, что способствовало развитию приходов. Династии морских офицеров ван Дессен и Клавер стали архангельскими жителями. Зимняя стоянка для военно-морских судов находилась в Лаполинке на Березовом рукаве в 27 верстах ниже по течению реки. По количеству верфей Архангельск занимал первое место. С прекращением судостроения из древесины Архангельск потерял значение центра судостроения, в 1862 году прекратило свое название «главный военно-морской порт», хотя позднее начало железнодорожного строительства означало для Архангельска еще один льготный срок. Только в 1898 году Архангельск был подсоединен к железнодорожной сети России, тем самым начался третий период подъема города. В настоящее время Мурманское побережье является новым конкурентом города Архангельска.
При Петре Великом в 1700 году в Архангельск прибыли первые ван Бринены. Их происхождение до сих пор – загадка. В 15 веке в Нидерландах роды ван Бриненов были чрезвычайно распространены. Один из них в Арнеме дал несколько бургомистров этому месту и относился к рыцарскому роду Veluwe. Ответвлением от него являются van Brienen van Ramerus, к которым принадлежит Gijsbert C.R.R. van Brienen (1771-1821), который в звании полковника изгнал в 1813 году французов из Амстердама, став позднее генералом. Другой род обосновался в 16 веке в Harderwijrk. Здесь мы неоднократно находим женское имя Wendela и Wendelina; все же, нужно будет сообщать, что это имя пришло в Aрхангельск только при бракосочетании в семью van Brienen. К вышеупомянутым van Brienen принадлежат van de Groote Lindt; Willem Йозеф ван Бринен (1760-1839), который был одним из самых богатых коммерсантов в Амстердаме. Как католик он мог получать должность только после революции, при короле Луи Бонопарте он стал мэром города, в 1813 бароном de P’Empire. Он пользовался также доверием Вильгельма Оранского, который назначил его в первый парламент и сделал его в 1825 году нидерландским бароном. Только единственный раз встречается в Нидерландах имя Абрахам, обычное у van Brienen в Aрхангельске: это был высокопоставленный католический священнослужитель в Утрехте (1605-83). Таким образом, вопрос о происхождении архангельских ван Бриненов остается без ответа.
Первый представитель этого архангельского рода, который встречается нам, является, как ни странно, женщиной. Janneke van Brienen незадолго до 1725 года сочеталась браком с торговым агентом Паулем Роозеном из Алтонского рода меннонитов, который позднее встречается в Петербурге, затем снова в Aрхангельске: она была его второй женой.
Торговый дом основал Рутгер ван Бринен (Rutger van Brienen), который мог быть братом Janneke. Следующее поколение ван Бриненов представлено детьми Рутгера Aбрахамом и Магдаленой, которая сочеталась браком с торговым агентом Якобом Поолем (Jacobus Poel). Так благодаря ее внучатой племяннице кровь рода Пооль пришла к ван Бриненам. Здесь нужно рассказать об интересной истории рода Пооль.
Геррит Клаас Пооль (Gerrit Claesz Poоl), дед Якоба, является исторической личностью. Он был корабельным плотником и в качестве мастера работал на верфи Ост-Индской компании в Krummendijk около Амстердама. 20 августа 1697 года у него появился рабочий, по имени Петер, чистокровный русский по фамилии Михайлов, который прибыл из Заандама (Saardam), где посетил своих голландских друзей, которых знал по Москве, и пытался там работать. Но вскоре маленькая верфь в Саардаме стала для любознательного мужчины слишком незначительной, и он искал себе рабочее место, на котором он мог научиться большему. Таким образом, он прибывал к Поолю. 9 сентября он участвовал в закладке фрегата “Петр и Павел”, при строительстве которого прилежно работал, пока 16 ноября не состоялся спуск корабля со стапелей. С блестящим аттестатом, выданным мастером Герритом Поолем, Петер покинул Голландию, безотлагательные дела внезапно призвали его обратно на родину. В августе 1698 он достиг русской земли и стал снова царем Петром, перед которым склонялась гигантская империя. Между Герритом Поолем и его великим учеником длительное время сохранялась связь. Царь ходатайствовал о назначении мастера в адмиралтейство, за что тот благодарил своего ученика в письме. В ответ царь Петр послал учителю картину с изображением, построенного в Воронеже корабля “Гото Предестинация”. Известно еще письмо Геррита Пооля от 1704 года, в котором он уведомляет царя о состоянии фрегата “ Петра и Павел”.
С распростертыми объятьями принял царь Петр сына своего учителя Питера Пооля, который прибыл с семьей в Петербург, где строил суда и ветряные мельницы. Год переселения мастера не известен, также мало известно о полном составе его семьи. Известно только о трех его детях. Одна дочь сочеталась браком с полковником русской службе, вторая, Венделина, вышла замуж за торгового агента Иоганна Каспара Цолликофера. Он происходил от сильно разветвленного рода St. Galler Geschlecht, который в 19 веке послал в Петербург своего представителя в лице архитектора Георга Рупрехта Цолликофера, внуки которого покинули России лишь в 1918 году. Зять Питера Поля, вероятно, сам переехал в Голландию; во всяком случае, его звали Ян и он принадлежал к обществу голландских купцов. Уже в 1722 году он объявился в Петербурге, в 1738 мы встречаем его как уполномоченные Швейцарского торгового агента и прусского консула Ульриха Кюна, по поручению которого он совершает деловую поездку в Ярославль.
У Цолликоферов было две дочери, Иоганна и Венделина. Венделина вышла замуж за Иоганна Фюрста, уехала с ним в Архангельск и прожила там до 1804 года. Ее дочь Доротея Фюрст сочеталась браком с Абрахамом ван Бриненом.
Самым младшим ребенком Питера Поля был Якоб. Он родился в 1712 году, воспитывался в Голландии, учил множество языков и получил солидное образование в Лейдене. Обладая располагающей внешностью и благодаря своим способностям, Якоб сумел добиться почетного общественного положения уже в качестве купца в Архангельске, где приобрел значительное состояние. Затем в Петербурге он пользовался особенным благоволением Великого князя и престолонаследника Петра III. После смерти своей первой жены, урожденной Мейер, от брака с которой у него было два сына, Якоб женился на Магдалене ван Бринен, которая подарила ему еще пятерых детей. Старший сын в честь деда был назван Рутгером. Третьим ребенком родилась Магдалена. Затем в 1760 году родился Питер, который стал крестником Великого князя. Когда в 1762 году к власти пришел Петр III, он изъявил желание отправить Якоба Пооля в свое герцогство Гольштейн и назначил его ликвидировать там свои дела. Едва это произошло, как супруга императора Катерины свергла мужа с престола. Якоб Поль не мог больше оставаться в России и вместе с семьей переехал в Гамбург. Там его жена умерла в 1763. Летом в большинстве случаев Якоб жил в своем поместье Zierow около Висмара. После того, как он сочетался браком в 1767 еще третий раз и овдовел уже через 2 года, он умер 25 сентября 1775 в Zierow.
В следующем году дочь Якоба Магдалена сочеталась браком с любекским торговым агентом и шведским консулом Адрианом Паули, который унаследовал поместье Zierjw. Потомство данного рода процветает и сегодня.
В том же году Россия начала переговоры с Данией по поводу защиты своего судоходства на Балтийском море. Министр Дании граф Bernstorff планировал систематическую защиту нейтральных вод и составил перечень 5 тезисов о понятиях нейтралитета и контрабанды. Однако кайзер не хотел обидеть англичан, так же и Швеция не хотела ничего знать о присоединении к договору. Таким образом, дело закончилось только провозглашением деклараций. Когда в следующем году нейтралитет стал невозможен из-за вступления Испании в войну против Англии, то были созданы невыносимые условия в Атлантическом океане и Средиземном море для соблюдения данного нейтралитета. Не считаясь с протестами консулов, испанцы захватывали нейтральные суда и отправляли товары с них в свои гавани. И снова Россия стала представителем. Советы ван Бринена имели значение, он получил возможность представить свои взгляды императрице. Его бизнес сильно страдал, потому что его корабли имели обыкновение входить также и в Средиземном море. Русское правительство делало попытки обращаться с жалобами в Мадрид. Едва одно судно несло убытки от каперства, как уже второе судно подвергалось захвату.
Теперь у императрицы кончилось терпение, в марте 1780 года была объявлена грозная декларация, к которой присоединились следующие страны: Дания и Швеция, в 1781 Пруссия и Австрия, в 1782 Португалия, в 1783 году присоединился Неаполь. Была проведена большая работа, согласно которой ежегодно во время судоходства в Северном и Средиземном морях курсировали эскадры военных кораблей. Однако, так торжественно провозглашенные соглашения не пережили войну.
С 1783 года ежегодно торговая фирма ван Бриненена подавала заявку на поставку соли из Испании, которую привозила за свой счет. Русская соль не обладала необходимыми качествами для засолки рыбы и изготовления солонины. Фирма ван Бринена в 1796 году ввезла 8326 пудов соли, в 1797 году 8400 пудов. Цену определял совет импортеров по 80 копеек за фунт. Когда Сенат доложил о состоянии дел по ввозу соли, император Павел решил, что монополия на ввоз соли несправедлива и что впредь необходимо получать разрешение на каждый случай ввоза соли.
Но тут мы поспешили. Далее упоминается торговая фирма ван Бринена, когда в 1787 году разразилась новая война с Турцией. Правительство немедленно объявило запрет на вывоз зерна, чтобы иметь возможность обеспечить армию провиантом и в то же время воспрепятствовать снабжению шведской армии. Единственным исключением был ван Бринен, который получил разрешение на вывоз 5000 четвертей – это было доказательством большого доверия.
Когда в 80 годы была расширена русская консульская служба и другие иностранные государства стали назначать своих консулов в Россию ( в Петербурге, Пруссии в 1779 году, Португалии c 1783), то Абрахам ван Бринен в 1785 году получил от графа Cobenzl в Санкт-Петербурге разрешение представлять австрийские торговые интересы в Архангельске. Он объяснил при этом, что более шестидесяти лет работает в Архангельске и благодаря своим друзьям графу Безбородко, Бакунину и графу Воронцову пришел к этой идее. Названные господа были лучшими деятелями иностранных дел, а Воронцов еще и председателем коллегии по торговле. Cobenzl называет его кандидатом в докладе от 22/02/, как человека «значительного состояния, и сведущим в коммерческих делах», и утвердил его просьбу, ссылаясь на весьма незначительные торговые дела между австрийскими Нидерландами и Архангельском и на интересы Австрии, чтобы быть осведомленным о строительстве военных судов в этом порту. В ноябре произошло назначение ван Бринена, а в конце 1787 года он попросил у своего начальства инструкцию, очевидно, побуждаемый новым положением, которое создалось после объявления войны с Турцией и ограничением русского экспорта.
Он вынужден был повторить свою просьбу, и после зимовки в Петербурге послу было предложено послать в Вену напоминание. Странным образом ни там, ни в Триесте не сообщается о существовании королевского консула в Архангельске, впрочем, генерал Cobenzl назначил его генеральным консулом. Однако, отсюда ничего не произошло, несмотря на то, что начало русско-турецкой войны создало новые трудности.
К сожалению, в настоящее время мало что известно об этом королевском купце. Его племянник Пооль в 1783 году оставил нам описание его внешности: «…сильный, пропорционального сложения, стройный, с выразительными чертами лица, которые свидетельствуют о его одухотворенности и твердости духа…»
В ноябре 1792 года графу Cobenzl доложили о смерти Абрахама ван Бринена, ему должно было быть хорошо за 80, если уже не 90 лет. Он был женат на Элизабет Vernezobre и брак этот был заключен довольно поздно.
Здесь следует сообщить и о данном роде. Соломон Vernezobre был купцом в Willemagne in Languedos. После отмены Нантского эдикта 1684 года он в числе других беженцев по Постдамскому эдикту Великого курфюрста был приглашен в Бранденбург-Пруссию, его сын Mathien (+1706) — в Кенигсберг, где поселился в качестве торговца шелком. Там он женился 27.11.1689 на Aннe Fournier (*30/08/1668, +Берлин17.02.1748) из Chalon-en-Bourgogne, дочери купца Thedore и Anne des Meiseaux из Bourbon. Его старший сын Франсуа-Матис внрнулся во Францию, как купец и хозяин Chateland Bankrott, там обанкротился, поехал в Берлин с, снова достигнув успеха, покупал поместья одно за другим: Hohenfinow, Tornow, Sommerfelde, Golßen, Kriescjow, Briesen, Брахмо, Milkersdorf. Здесь он занимался сельскохозяйственными делами, улучшал их ведение, основал мануфактуру, селили французских колонистов. После построения своего дворца в Берлине сообщает die Maer, король Фридрих Вильгельм I вынуждал Vernezobre отдать его дочь за жениха, родители которого были неизвестны. Король внес значительный вклад в застройку новой части Берлин-Фридрихштадта, где построил для своей дочери великолепный замок с открытым двором перед фасадом здания и большим парком на Вильгельмштрассе. Позднее этот дворец стал летней резиденцией принцессы Амалии, слепой сестры Фридриха Великого. В настоящее время этот дворец называется дворцом принца Альбрехта. Vernezobre стал в 1721 году прусским бароном. Его потомки сочетались браком с провинциальными дворянами и длительное время содержали свое поместье.
С братьями Франсуа-Матье мы встречаемся в России. Жак в 1718 году был переводчиком в Коллегии юстиции. Соломон (родился в Кенигсберге15.4.1692 г.) встречается в 1715 году как купец в Архангельске, в 1718 году в Москве он является домовладельцем. Вследствие претензий на сумму в 1973 рубля, которые он одолжил князю А.М.Черкасскому, он обратился к прусскому королю в 1719 году, вторично в 1721 году. Через год камер-юнкер из Голштинии фон Бергхольц встретил его с супругой в Петербурге. Он сообщил, что Соломон Vernezobre находится в очень плохих отношениях с братом из Берлина. В том же году он поставил в Сенат на 570 рублей бархат для пажеских ливрей. Уже в 1728 году он был директором государственного китобойного промысла на побережье Кольского полуострова. Однако в этой должности ему не везет. Он работал с убытком и в 1732году году против него появились первые жалобы. Три года спустя последовало его увольнение. Его дебитировали с дефицитом в 26 608 рублей (59 1 / 2 копейки) и удерживали эти деньг на протяжении последних трех лет.
Ходатайство о расчете и повторном трудоустройстве успеха не имели. Лишь в 1748 году, когда граф Петр Шувалов взял его под свое покровительство на китобойный промысел в Северный Ледовитый океан, добычу ворвани и трески, и назначил Vernezobre директором с пребыванием в Архангельске. Последние новости о нем датируется 1750 годом. Что Элизабет ван Бринен была его дочерью, совершенно не доказано, но, скорее всего, потому что никакой другой Vernezobre в Архангельске не было, и потому, что один сын Елизаветы был назван Соломоном.
Фамилию Vernezobre еще долгое время можно было встретить в Петербурге. Один майор в 1763 году предлагает свой дом на продажу. Секунд-лейтенант артиллерии Соломон Vernezobre 5 сентября 1769 года был ранен в бою против турок, в 1771 году он, как оберлейтенант числится в немецкой реформатской церкви.
Иоганн Давид, чистокровный «англичанин», обанкротился в 1764 году. Его двоюродный брат, майор внес за него денежный залог. Банкрот отблагодарил его за эту услугу, когда он 27 февраля 1765 года бежал через шведскую границу в Финляндию. Он был арестован русскими властями на Аландских островах и потом отдан на поруки своим родственникам. Описание его примет было удивительным: «Его рост не выше, чем 1 / 2 аршина, имеет черные волосы, которые он часто закрывает париком, часто бывает без парика, лицо прыщеватое и красное, искривленный нос, а также кривые ноги». Немецкую школу святого Петра в Санкт-Петербурге, посещали в 1787 году Мария-Луиза, в 1788году Степан Левин и Анна Vernezobre. Затем эта фамилия исчезает из Петербурга и России.
У Абрахама и Элизабет ван Бринен было много детей, мы знаем о семи сыновьях и одной дочери: Абрахам II, Саламон, Захария, Франц, Магдалена, Исаака и Якоб. Очередность их рождения, так же как и год рождения не известны. Библейские имена среди голландцев не удивляют. Саламоном звали деда по материнской линии, тетя Магдалена – тетя Пооль, Якоб возможно был крестником Яакоба Пооля.
Абрахам ван Бринен II продолжил дело своего отца, его руководство было достойным в соблюдении честных традиций. Рядом с ним были его братья, Захарий и Саламон. Они были зачислены в список петербургского купечества и называли себя в 1809 году фирмой «Рутгер ван Бринен сыновей». На рубеже веков лес становится главным объектом торговли. Компании принадлежал свой лесозавод в Кехте под Архангельском, как это вытекает из ходатайства о том, что они после принятия запрета экспорта древесины (в пределах континентальной системы), просили дать разрешение на вывоз древесины, уже переработанной на данном заводе еще до принятия данного запрета.
Занимались ли ван Бринены самостоятельным строительством судов, как это делал Уильям Брандт позже, не ясно. В начале царствования Александра I. наступило время оживленного судостроения. В 1801 году были построены38 судов, в том числе для ван Бриненов — «Александр I» , в 1802 году было построено 27 судов, в том числе барк «Три брата», в 1803 году среди 37 построенных, им принадлежало судно ” Despide-Reconciliation”. Одновременно были введены премии за успешное плавание, и в 1803 году было выплачено 18 062,50 рублей, из которых ван Бриненам причиталось 11 562,50 рублей, а именно был награжден «Александр I» за маршрут Архангельск-Берген и Гамбург-Kронштадт на 770 рублей, за рейс Kронштадт- Руан и Кенигсберг- Рига на 1050 рублей, «Три брата» за рейс Архангельск- Aмстердам-Рига и Рига-Амстердам-Архангельск на 8760 рублей, судно ” Despide-Reconciliation” за рейс Архангельск-Гамбург и Лиссабон-Архангельск на 1072,50 рублей. За 1809 год есть таблица крупных компаний в Архангельске. Небольшое количество судов вновь смогли объявить о себе через год континентальной блокады России. Это были, прибывшие по адресу:
Brandt, Rodde & Co. — 35 Schiffe
Rutger van Brienen — 32 ”
Xenophon Anfilatow — 20 ”
Bruest, Krohn & Bremot — 20 ”
Alex. Becker 17 ”
Feodor Kisel — 8 ”
Weissmeer-Komp. — 8 ”
Alexej Popow Soehne — 4 ”
F.Oldecop — 4 ”
Afanasij Amosow — 1 ”
Iwan Wyrodow — 1 ”
Michail Kunizyn — 1 ”
Об Абрахаме II еще известно, что он был прусским консулом. В 12/23.8. в 1793 году он отправил докладную записку шефу департамента коммерции и мануфактуры Struensee, в котором сообщал о торговых отношениях Пруссии с Архангельском и обратился с просьбой о назначении его консулом Пруссии. По его подсчету в среднем десять прусских судов доставляют водку из Данцига, венгерское вино, масло, сыр и сельдь, фрахт проходит по счетам в фирмах Нидерландов, Гамбурга и Архангельска. В Пруссию приходят только три корабля, и все в Эмден. Прусский министр признал эти факты правильными. Репутация ван Бринена была вне сомнения и он являлся прусским консулом в Архангельске в годы дефицита зерна, поэтому 13.12.1793 года было отправлено королевское назначение, сопровождаемое инструкциями и письмом на имя Абрахама ван Бринена. Примечательно, однако, что дело в Санкт-Петербурге затягивалось, и только 30.4.1796 года последовало признание Сената. В письме от 13.6. ван Бринен уже именовался «королевским посланником», и он принес письменную присягу. Следующей зимой он отправился в командировку в Англию, для чего получил в Петербурге разрешение от прусского посланника Tauentzien (генерала освободительной войны). В зимнее время у консула в Архангельске нет дел.
Aбрахам ван Бринен имел в 1807 году в Гамбурге фирму по адресу Kleine Johannisstrasse 18, а в 1809 году по адресу Admiralitaetsstrasse 78. В 1797 году мы обнаруживаем его среди других архангелитов, представленных в книге пастора Грота «Замечания по поводу вероисповедования иностранцев в Русской империи» (Санкт-Петербург и Лейпциг, 1797-98, 3 тома). Весной 1814 года Aбрахам ван Бринен, очевидно, умер в расцвете лет. Его партнер, Abracham Roussatier, которого мы знаем по этому поводу, должен был немедленно совершить командировку в Англию, поделился сообщением об этом в Берлине в министерстве. Пост консула был свободен.
В главе о семье Пооль было сказано, что Абрахам II женился на Доротее Фюрст, дочери Иоганна и Венделины Цоликофер. Саломон был партнером в семейном бизнесе, и к тому же португальским консулом, поэтому в Архангельске у него было не так много официальных дел. В феврале 1793 года он ходатайствовал стать преемником своего отца в качестве австрийского консула, но просьба была не удовлетворена — возможно, в результате вторжения французской революционной армии в Нидерланды. Он умер в 1827 году от потери сил. Имя его жены неизвестно. Захария, третий партнер, совершенно не известен как личность. Семьи у него, похоже, не было. Из младших братьев и сестер Arnault был единственным, кто остался в Архангельске. Он был брокером Diskontobank и умер в 1824 году.
Фамилия его жена Анны Маргареты также неизвестна. Имена жен Соломона и Arhaults вероятно, могли бы объяснить многие взаимоотношения с архангельским обществом. Другие братья и сестры, которые жили далеко от Архангельска, будут упомянуты позже. А сейчас мы проследим ближе судьбу детей, трех, уже названных братьев, причем можно бы было дать приложение исследования архангельских родов. Последовательность по датам рождения детей Aбрахама II не всегда можно точно установить Нужно начать с его сыновей, которые не оставили после себя в Архангельске славы этого имени. Старший, Aбрахам III, продолжил дело, но с середины века доходы упали. Компания ван Бринен требовала развития. Aбрахам был одаренным, но трудно управляемым ребенком, чрезмерное высокомерие и гнев сочетались в нем с безрассудством, которое привело его дело к разорению.
К моменту своей смерти в 1861 году он был всего лишь купцом третьей Гильдии и биржевым маклером. Он был женат на Каролине Грель. Род Грель происходил из Любека, в 1797 году представитель данного рода Густав Грель появляется в Архангельске, возможно, он был отцом Каролины. Иоганн Христиан Грель женился вскоре после 1808 года на Анне Маргарете Гернет, вдове англичанина Вильяма Грове, приехавшего в 1783 году как военно-морской офицер на русскую службу, 23.11.1802 он женился в Архангельске, а 28.07.1808 на обратном пути из Русского Средиземноморского флота умер от водянки в Мемеле.
У Анны Маргареты было двое детей от первого брака, в том числе Мария (год рождения 1804), которая в 1828 году вышла замуж за Вильгельма Брандта, вдовца Елизаветы Венделины ван Бринен, о которой мы только что сообщали. От брака с Грель появилось четверо детей, в том числе Фрэнсис, глава торгового дома Gebr.Grell, с 11/01/1851 по 31/07/1868 консула в Любеке и Вильгельм, который с 25.06.1851, вплоть до своей смерти в 1865 году был консулом Бремена в Архангельске.
Потомки Авраама III были не очень жизнеспособны. Старший сын, Вильгельм Христиан умер в пятилетнем возрасте от коклюша, Эмилия в двухлетнем возрасте от эпилепсии, Франц Фердинанд Герман от коклюша в двухлетнем возрасте. Каролина Вильгельмина Мария осталась жива и в 1849 году вышла замуж за Христиана Генриха Эммануила Геллермана, он, вероятно, и есть тот Генрих Геллерман, который с 29.06.1864 по 18.06.1868 был консулом от Мекленбурга, а возможно, и бельгийским консулом с таким именем (1883-90). Второму Вильяму Христиану было всего четырнадцать месяцев, когда Доротея Елизавета умерла в возрасте 32 лет от инсульта. Она была замужем за Вильямом Фрэнсисом Roussatier, в 1850 году действующим главой шведского консульства и шведским консулом в 1853-54 годах. Его, вероятно, можно идентифицировать с французским консулом и вице-консулом Гийомом Roussatier (1867-86) или немецким вице-консулом В. Roussatier в Онеге (1873-80). Roussatiers родом были из Женевы, и как будет ниже изложено, находились в родстве с ван Бриненами. О потомстве Геллермана и Roussatier ничего не известно наверняка. Эдуард Геллерман, который умер в 1858 году в Санкт-Петербурге в возрасте 15 лет, не мог быть сыном ван Бринена.
Второй сын Абрахама II, Иоганн, очень нежный мальчик умер в молодом возрасте. Старшей дочерью Абрахама II и, вероятно, его старшим ребенком была Елизавета Венделина 1788 года рождения: здесь снова появляется это имя Венделина из рода Пооль. В 1803 году она вышла замуж за Вильгельма Брандта. Он родился 1778 году, в семье Иоганна Вильгельма Брандта, страхового маклера в Гамбурге. Свое коммерческое ученичество он прошел в 1793-98 годах в Архангельске в фирме «Беккер и Ко». Эти годы обучения помогли ему поставить свое дело, однако он не решился остаться на Севере и вернулся в свой родной город. Отсюда он отправился со своим младшим братом Генри Эммануилом с морским грузом (Supercargo) по поручению торгового дома «Jenisch» в Вест-Индию. Но уже в проливе Ла-Манш поездка внезапно закончилась, когда вблизи Бордо судно было захвачено английским капером и доставлено в Англию.
Два года, проведенные в этой стране, Вильгельм Брандт боролся за возвращение груза и добился успеха. И тогда он решил попытать счастья в Архангельске. В 1802 году он основал вместе со своим другом Якобом Берендом Родде фирму, в которую осенью этого же года вступил младший Александр Беккер, через пять лет вышедший из нее. В то же время (1802 г.) Брандт был назначен консулом от Гамбурга. В 1809 году он решился принять русское подданство, так как новая родина оправдала его надежды. Статистика того года показывает, что его фирма превзошла компанию ван Бринена. После отставки Родде в 1812 году, компания «Брандт, Родде и Ко» стала называться «Фирма Вильгельма Брандта». Хозяин уже имел два дома в городе, большой Wjhnhaus на набережной и второй вверх по течению в предместье города. Тем не менее, он не успокоился. После четырех лет он решил покинуть север. Его жена родила ему шестерых детей, из которых только последний умер в возрасте одного года.
С семьей из шестерых человек весной 1816 года они переехали в Санкт-Петербург, а летом через Любек в Ямбург. Здесь в следующем году у него родился сын Густав. Брандт выбирает в качестве места жительства участок на Эльбе, ниже по течению Альтоны (сегодня Othmarschen. Flottbecker Chaussee 186). Там ему строит дом архитектор Дж. М. Хансен по образцу, который видел хозяин во время поездки в Крым, и с тех пор он представлял себе, как идеал, двухэтажный дом с плоской крышей, полукруглым балконом, украшенным дорическими колоннами.
Внутри здания комнаты были сгруппированы вокруг зала купольной формы. В средней комнате верхнего этажа и сегодня еще находится стенная живопись Крымского пейзажа. Красивый парк в настоящее время сильно ограничен в размерах и показывает только остатки былого величия. Брандт не ликвидировал свое дело в Архангельске, сохранив его для своих детей, и передав Иоганну Георгу Классену, который ранее работал у ван Бринена в качестве пайщика. Классен руководил новой компанией «В. Брандт и Ко» в течение четырех лет, пока в 1820 году Брандт не решил вернуться в Архангельск. Между тем, в 1819 году император Александр I посетил город. Он остановился в доме Брандта, где Классен играл роль хозяина, получившего от императора привилегии, предоставленные ему для ведения своего дела.
Даже в годы отсутствия Брандт принимал активную заинтересованность в делах архангельской колонии. С 1807 года он был предстоятелем лютеранской общины и незадолго до своего отъезда в Aelterling был избран ее старостой. По его предложению, после юбилейного для реформации 1817 года, было осуществлено объединение двух евангелических конфессий и общин. Приверженец лютеранской веры, он, после своей женитьбы оказался между двумя религиями, и, по крайней мере, с 1812 года крестил своих детей у пастора-реформиста Брюнинга, в то время, как в качестве старосты призвал на службу лютеранского пастора Линдеса. Это было так естественно, что многие из его соотечественников последовали его примеру, так как находились в такой же ситуации.
После возвращения Брандт снова взял на себя руководство своей фирмой, и в то же время он много сил отдавал церковной школе и другим должностным обязанностям. В 1821 году он был назначен голландским, а в 1822 году ганноверским консулом, в 1825 году получил звание советника коммерции (Kommerzienratstitel), а в 1828 году был назначен генеральным консулом Гамбурга. Наконец, он возглавил в 1831 ужасном холерном году, ответственную службу городской управы и работал с большой энергией и самоотверженностью. Бремя церковного управления почти полностью легла на его плечи после смерти его верных сотрудников, его зятя Самуэля Дитриха Беккера и Карла Амбургера (оба умерли в1828 году), Классена Германа Мольво (1832 г.) и Шольца. Его семья приехала вслед за ним в Архангельск в 1821 году, после того, как старший сын Уильям был конфирмован в Гамбурге. Но спустя пять лет он был вынужден отправить свою больную жену обратно.
Она покинула Архангельск с детьми Эдуардом, Элизабетой, Робертом и Рихардом (последние два, четырех и двух лет), на собственном корабле «Елизабет Брандт». На борту корабля Элизабета Венделина Брандт (урожденная ван Бринен) скончалась 12 август 1826 года в открытом море. Дети остались в Гамбурге, за исключением Эдуарда. Через два года Вильгельм Брандт нашел для своих осиротевших детей вторую мать, женившись на 24-летней Мэри Кроу, дочери упомянутого ранее покойного русского морского офицера Уильяма Кроу и Анны Маргарет Гернет. Мария родила ему еще двух сыновей, но первый умер за несколько дней до рождения второго сына.
В 1827 году Уильям Брандт основал филиал своей фирмы в Санкт-Петербурге. Еще раньше его старшие сыновья начали свое обучение в отцовской фирме, сначала Вильгельм, затем Александр (1823-1828), Эдуард (1824-26), Эдмунд (1825-30), и, наконец, Карл, (с 1829 года). Вильгельм стал пайщиком в 1828 году в компании «Вильгельм Брандт и сын» и руководил Санкт-Петербургским филиалом. Эдвард, после того как привез своих маленьких сестер и братьев в 1826 в Гамбург, посетил своего дядю Генри Эммануила, который с 1805 года работал в качестве агента своего брата в Лондоне, а затем поступил в контору Санкт-Петербурга, чтобы позднее переехать к своему отцу в Архангельск. Александр отправился в Лондон в 1828 году, где после четырех лет партнерства в 1836 году стал зятем своего дяди. Его жена, которая затем снова вышла замуж за Фердинанда Шварца, была известной писательницей под именем Elpis Мелена.
Эдмунд в 1830 году по поручению отца совершил двухлетнюю командировку в США. В марте 1832 года Уильям и Эдвард обменялись своими постами: последний взял на себя руководство основной фирмы в Архангельске, так как отец намеревался уйти на покой; Эдвард вместе с Александром Амбургером и Густавом Брюкнером (который был женат на Юлии Амбургер), стал коммерческим директором фирмы «W.Brandt & Co» в Санкт-Петербурге. Вильгельму Брандту-старшему не удалось больше повидать свой родной город.
После непродолжительной болезни, вероятно, пневмонии, этот 54-летний мужчина умер в 1832 году 24июля/5 августа на своей второй родине. Он исчерпал свои силы в своей беспокойной деятельности. Через два дня он был похоронен с большими почестями. Вместе с ним прервалась последняя достойная традиция ван Бриненов.
Если у него и не было возможности влиять на политику, какую ранее имели два поколения первого Абрахама ван Бринена, то все же, как купец и предприниматель он отличался большой работоспособностью. Не в последнюю очередь, о его образе мышления и его способностях свидетельствуют в Архангельске и церковь и школа. Он был также и консулом США в Архангельск. В 1834 году Элизабет, единственная сестра среди многочисленных братьев, последовала за петербургским купцом Карлом Саломеем, потомком Магдебургских Refugies.
Карл Брандт выбрал своей спутницей жизни в 1841 году Матильду Унтиедт, дочь архангельского учителя Николая Унтиедта, и, таким образом, стал зятем Александра Амбургера. Также известно, что Доротея ван Бринен, тетка молодых Брандтов, была мачехой Александра Амбургера, вот насколько близки стали отношения между двумя семьями. Карл работал в архангельской фирме. В 1839 году он получил назначение в прусское консульство, это место было свободно после смерти Абрахама ван Бринена (1814 г.), причем, Карл мог сослаться на то, что в 1838 году из 332 судов и 90 транспортных средств, прибывающих в порт, 109 судов и 22 транспортных средств принадлежало компании «Wm.Brandt & Soehne», а в 1839 году эти числа соответственно составляли 363 и 94, из них 101 судно и 21 транспортное средство также принадлежали данной компании. Он получил эту должность 01/29/1840 года. Но, так как, вскоре после этого он поселился в Риге, то Эдуард заменил его на этой должности. После смерти Эдуарда в 1848 году, получив наследство брата Александра, умершего еще в 1838 году, Карл ликвидировав свое дело в Риге, вернулся в Архангельск. Взяв на себя руководство фирмой, 21/11/1849 года он стал консулом от Гамбурга. В 1856 году он был около двух лет за границей в деловой поездке, и в Берлине обратился с просьбой остаться консулом, так как собрал часть, поступающих на его счет платежей за консульские услуги в фонд строительства новой евангелической кирхи. Просьба была удовлетворена, и в качестве представителя был назначен его сводный брат Эммануил Генри, который в 29.6.1860-1861 годах был также ганноверским консулом в Архангельске. Но, так как он находился обычно в Санкт-Петербурге, то ему нужен был заместитель. В 1858 году император Александр II посетил Архангельск и так же, как его дядя Александр I в 1819 году, остановился в доме Брандта. Вспоминая об этом, он сказал что, когда в 1861 году компания Карла Брандта попала в тяжелое положение из-за крупного обвала фондового рынка в Петербурге, он получил поручительство в 600 000 рублей, которые, к сожалению, не помогли сохранить фирму.
Постоянные замещения в деятельности прусского консульства привели к неудобствам, так что прусское министерство потребовало в 1865 году от Карла Брандта принять определенное решение. После того, как он появился в Кобленце, он подал прошение об отставке. В то же время он отказался от консульства в Гамбурге. Консулом Пруссии стал Эдуард Линдес, а Иоганн Гернет, бывший служащий Брандта стал консулом от Гамбурга.
Карл был рядом с Густавом, который начал свое обучение в семейном бизнесе в 1833 году, работая в рижской фирме до 1848 года, он женился в 1849 году на жительнице Риги родом из Гамбурга Анне Луизе фон Стресов.
Его брат Рихард взял в жены Элеонору Шарлотту Беренс, а затем вернулся в Лондон. Самый младший и приятный в обращении брат Роберт как художник уехал в Италию и 1857 в Риме женился на англичанке Генрриете Торнхилл. Их единственный сводный брат, Эммануил Генри, поселившись с 1861 года в Петербурге, взял в жены в 1862 году свою племянницу, Иду, дочь Эдмунда. В третьем поколении стремительно растет число потомков Вильгельма Брандта. У него было18 детей, у Эдварда – 12, у Карла — 7, у Густава — 3, у Рихарда — 2, у Роберт – 4 и уЭлизабет Саломе — 5 детей. Александр и Эммануил были бездетны.
Акцент деятельности фирмы сместился из Архангельска в Санкт-Петербург и Лондон, где до сих пор процветает, как преемник компании, известный банк «Wm.Brandt & Co», под руководством внуков и правнуков Вильгельма Брандта. Санкт-Петербургский дом был ликвидирован в 1878 году, Архангельский филиал прекратил свою деятельность еще раньше. Дети Эдуарда продолжили род в Германии, а с другой стороны, некоторые члены данного рода переехали вглубь России. Родственники Брандтов поселились и в Гамбурге, а именно, сын Вильгельма, Август Фердинанд, который самостоятельно возглавил фирму в Лондоне в 1858 году, которая процветает и сегодня. В 1880 году он переселился в Гамбурге, а также и некоторые из его потомков.
В настоящее время в Лондоне живут, за исключением трех старших сыновей Августа Фердинанда, их шесть внуков и много правнуков. Три сына и три внука являются акционерами банка. Сегодня имеется множество потомков Вильгельма Брандта – старшего, и таким образом, потомков Абрахама ван Бринена. Львиная доля, их, конечно, состоит из внуков и правнуков Вильгельма и Пауллины Амбургер. Чтобы перечислить их имена, следует назвать имена родов в Санкт-Петербурге: die Schuett, Grube und Ebert; die Samada; die Heissler und Minlos; die Guetschow, Gromme и Schwartz; die Oesterreich; die Bang und Zeidler. К ним присоединяется целый ряд гамбургских родов. Бездетная дочь Вильгельма Брандта, Сара, была замужем за известным пастором немецкой реформатской церкви в Петербурге, Германом Дальтоном.
Следующей дочерью Aбрахама II была Венделина Элизабет. Она вступила в брак незадолго до 1811 года с англичанином Джеймсом Колле. Их сын Марк Уилкс Колле, первый баронет, был « a Lieutenant for the City of London» и управляющим Банка Англии. От его первого брак с Сьюзен Гертрудой Эйр появилась Пенелопа Колле, которая вышла замуж в 1870 году за Фредерика Генри Нормана. Их сын, достопочтенный Монтегю Норман — тайный советник и управляющий Банка Англии (1933 г.)
Третья дочь Доротея родилась в 1792 год. Она вышла замуж около 1814 года за вдовца, Санкт-Петербургского купца Карла Амбургера, у которого от первого брака с Катариной Maschmeyer, был сын Александр.
Его отец, Фридрих Вильгельм, родился в Висбадене, переехал в 1770 году с братом в Петербург и основал процветающую фирму, так что смог оставить после смерти в 1820 году детям от трех браков три четверти миллиона рублей. Фирма имела также филиал в Архангельске, который возглавлял второй сын Карла. Здесь у Карла и Доротеи родились восемь детей: Доротея умерла годовалой, Карл Вильгельм эмигрировал в Америку и, как говорят, основал там семью под другой фамилией. Густав Франц отправился в Ливерпуль и явился родоначальником до сих пор процветающей английской ветви Амбургеров, которая сегодня, так как он женился очень поздно, представлена двумя незамужними дочерьми и тремя детьми своих сыновй. Иоганн Андреас изучал химию в Дерпте и был учителем в инженерном училище в Санкт-Петербурге, где умер в возрасте 30 лет.
Каролина никогда не выходила замуж и теперь ей 41 год. О Юлии неизвестно ничего конкретного, Эмма вышла замуж за художника Адольфа Эбенса, который учился в Берлине, затем обучался в Париже и Италии и работал в Санкт-Петербурге в 1845-64 годы, де получил звание академика жанровой живописи. В это время мы также видим там мать Доротею, которая состояла в 1852-55 годах в женском кружке немецкой реформатской общины.
Затем Чета Эбенсов пара жила в Берлине по адресу Sigismindsstrasse № 6, где в 1867 году умерла Доротея Амбургер, урожденная ван Бринен от апоплексического удара. Она покоится на старом кладбище Matthaei-Friedhof на Grossgoerschenstrasseв рядом с ее невесткой Терезой, урожденной Untiedt (+1904) и умершей в 1930 году дочерью (Thesi). Могильного камня не сохранилось.
Адольф Эбенс умер в 1888 году, его жена в 1907 году в Ганновере. Оба они покоятся на «кладбище XII апостолов» в Берлине, рядом с ними — их старший сын, архитектор Эрнст (+1919), который был женат на Анне Рашдорф, дочери берлинского церковного архитектора. Помимо этого сына у Адольфа и Эммы Эбенс были дети Мария и Гвидо, который также был архитектором. Они живы и сегодня и имеют многочисленных потомков. Младший ребенок Доротеи, Константин умер холостяком в 1865 году в Петербурге. Их пасынок, Александр Амбургер и его жена Тереза, дочь архангельского учителя Николая Утдиедта, являются родоначальниками старейшей ветви петербургской линии Амбургеров, которые и сегодня процветают в Германии, России и странах Балтии.
Четвертая дочь Aбрахама II, Магдалена ван Бринен, вышла замуж за купца Сэмюэля Дидриха Беккера, который в 1810-28 годах был датским консулом в Архангельске. После смерти мужа она переехала в Данию и была фрейлиной (?) у принцессы Шарлотты Фредерики. Она умерла в 1837 году в Риме, в молодые годы. Ее сын, Александр Христиан уехал в качестве врача в Бостон, где женился на Саре Такерман. Род Беккеров был представлен в России в лице Христиана Готлиба Беккера (родился в 1704 году в Kohlow in den Mark), который после учебы в Лейпциге и Галле был назначен в 1729 году в качестве проповедника на металлургических заводах Мюллера в Угоде, южнее Москвы. В 1746 году он переселяется в Москву в качестве старшего пастора старинного прихода, где и умирает в 1762 году. Он был с 1730 женат на Элизабете Маргарет Родде, о которой и ее роде будет сообщено позже.
Его старший сын Самуил Готлиб женился на одной из Родде и переехал в Гамбург. Одна дочь вышла замуж, хотя у пастора было одиннадцать детей, только один Александр Христиан пережил возраста ребенка. Он поселился в качестве торговца в Архангельске, где был датским горе консулом в 1779 году, а в 1790 году стал представителем двора. В 1792 году он переехал в Aльтону, где в 1817-25 годах представлял Россию в качестве вице-консула. От брака с Маргарет Брюст (из гамбургского рода, который тоже имеет своих представителей в Архангельске, где Христиан Брюс был датский консулом в 1790-1810 годах), он имел девять детей. Старшего сына звали Самуэль Дидрих. Остальные дети проживали в Дании, Германии и Франции. Александр Христиан II, прежде чем переехать в Париж, в 1802-07 годах был датским придворным агентом в Архангельске. Вместе с Вильгельмом Брандтом и Якобом Родде он возглавлял компанию «Беккер, Брандт и Родде» в течении этого времени.
Младшая дочь Абрахама ван Бринена, Эмилия, вышла замуж за Карла Амбургера, брат Франца, который жил в качестве маклера в Архангельске. Позже он ушел в отставку и жил в Дрездене, где бездетная пара провела свою старость в кругу друзей и родственников. Тут была Матильда, вдова Карла Брандта, и их дети, некоторое время жил ее отец Николай Унтиедт; затем профессор Бессер из Санкт-Петербурга, вдовец семей Марии Амбургера и семьи Фридриха Крона и Salome из Санкт-Петербург. Кладбище Св. Анны является местом последнего упокоения Франца и Эмили, они умерла в 1882 и 1890 годах соответственно.
Таким образом, дочери Авраама II нашли свою кончину далеко от места своего рождения: одна в море, она, вероятно, похоронена в Гамбурге, а четыре других в Англии, Берлине, Риме и Дрездене.
Из детей Саломона известна только одна дочь, Хелен Фрэнсис, вышла замуж за Якова Беренда (Bernard) Родде. Эти Москвско-Архангельские семьи Родде являются ветвью знаменитого любекского рода. Другая ветвь находилась в 18 и 19 веках в Нарве. Род представлен в Москве и Архангельске сначала в 1718 году и в 1721 с Каспаром Адольфом (Борисовичем, вероятно, сын Бернгарда), чья дочь Маргарита Елизавета в 1730 году, как я уже говорил, вышла замуж за пастора Христиана Готлиба Беккера.
Когда ее брат Дидрих, в 1747году назначается старостой лютеранской общины в Архангельске, его дочь Анна Елизавета стала женой своего двоюродного брата, Самуила Готлиба Беккера. Ее братьями были, вероятно, Якоб и Бернар, которые были зачислены в студенты в Галле 7.4.1744. Так же относящиеся в 1747 году к архангельскому приходу Герман и Беренд Иоганн Родде, вероятно, также сыновья основателя. Каспар Адольф Беренд Иоганн, вероятно, идентичен тому Родде, который в 1775 году был назначен опекуном Питера Пооля в Гамбурге. Из других семей Родде следует назвать Христиана Адольфа – старшего, который женился в 1760 году на Элизабете Доротее Гернет из Ревеля, сестре Архангельского основателя рода Гернет и Христиана Адольфа — младшего, который присоединился к Гамбурге в 1767 году к Иоганне и Амалии Евгении, жене, рожденного уже в Архангельске купца Георга Гернета. Зять Саломона ван Бринена, Якоб Беренд основал свою, как уже говорилось, в 1802 году с Вильгельмом Брандтом фирму, из которой он вышел в отставку в 1812 году.
Дочери Арно ван Бринена, выходя замуж, еще больше запутали родственные связи. Маргарет Каролина стала женой купца Иоганна Гернета — старшего. Его отец, Петр прибыл из Ревеля в Архангельск в 1765 году в звании лейтенанта в составе морского флота и женился в 1773 году и женился на Маргарет Элизабете Riemsnyder из проживающего там голландского рода.
От этого союза появилось 13 детей. Анна Маргарета уже упоминалось в качестве жены Вильгельма Грове и вышеназванного Иоганна Христиана Греля, Георг был мужем Евгении Амалии Родде (во втором браке, как он сказал мне, он женился на Маргарет Stutzer). Другие дочери были замужем за купцами Георгом Шергольдом, Леопольдом Тиденом и Бенджамином Мейером. Сын последнего, Вильгельм (родился в 1846 году) приехал в 1880 году в качестве преподавателя церковной школы в Архангельске и был консулом Германской империи с 1885 по 1912 годы. О другом сыне Вильгельме Христиане Мейере можно предполагать, как о Ганноверском консуле в 17.7.1862-1868 годах и в 23/10/1866 — 03/31/1868 годах, как о Бременском консуле в Архангельске. К данному роду Мейер, вероятно, принадлежит первая жена Якоба Пооля и упомянутый уже мною староста Христиан Мейер (1747 г. Архангельск) Иакова Poels упомянутых в Архангельске Aelterling христианской Мейер. Восьмым ребенком Питера Гернета был Иоганн.
От брака с Маргарет Каролиной ван Бринен у него было восемь детей и только от трех его сыновей — 20 внуков. Его старший сын Иоганн (1821-84), купец и представитель Беломорской компании, ранее в фирме «В. Брандт и сын» в 1865-68 был в Гамбурге консулом, был с 1867 года вплоть до своей смерти — консулом Пруссии, а затем Северо-Германского Союза и Германской империи в Архангельске. Его жена — Луиза Каролина Линдес, о чьем роде будет сообщено тут же.
Вторая дочь Арно, Эмма Елизабет была первой женой хирурга Георга Вильгельма Баума из Франкфурта и умерла рано. Второй раз вдовец женился на одной из Линдес. От этого брака у него было три дочери: Каролина, бывшая замужем за генерал-лейтенантом Якобом Карлом фон Сиверсом (сына Вольдемара фон Сиверса, генерального консула в Toкио и Копенгагене, который женился на Эмме Аннет Линдес), София, Екатерина, вышедшая замуж за Эдуарда Линдеса, и Анна Луиза замужем за вице-адмиралом Георгом Питером Фальком. – Точно не установлено, однако, является в родстве Вильгельм Баум с купцом Конрадом Людвигом Баумом (родился в.1781 году во Франкфурте-на-Майне), который в 1811 году женился в Санкт-Петербурге на Амбургер Элизабете, двоюродной сестре Карла.
Чтобы этот хаос стал еще хуже, третья дочь Арно ван Бринена, Луиза уже была замужем за торговым агентом и Гамбургским гражданином Вильгельмом Адамом Линдесом в Архангельске, отец которого Иоганн Генрих происходил из Гамбурга (1758- 26.9.), посещая там Иоганну, учился в Геттингене и стал в 1783 году кандидатом Гамбургского министерства в лютеранскую кирху Архангельска. Уже в 1795 году он уволился на пенсию, но оставался в Архангельске, где занимал эту должность временно и прожил до 1817 года(52). Его потомство многочисленно.
Мы знаем трех сыновей: вышеупомянутый Вильгельма Адама, Фердинанда и Георга. Сын Вильгельма Адама, так же Вильгельм (1883-90), доктор философии в Дерпте, стал наставником герцога Мекленбург- Штрелицкого в Санкт-Петербурге, а в1870-72 годах и главным редактором газеты «Северный пресс». У Фердинанда и его жены Эмили Oлденкоп родилась дочь Эмма, которая вышла замуж за Карла Хенли в Санкт-Петербурге. У Георга и его жены Каролины Олденкоп родились сыновья Эдуард, Георг и Фердинанда. Эдуард (1833-1905) стал акционером фирмы «EHDrandt & Ко» в Архангельске, голландским консулом, а с 1865 года преемником , Карла Брандта прусским консулом. В 1867 году он отказался от этой должности, когда вместе с фирмой переехал в Санкт-Петербург, где до самой своей смерти на фондовом рынке играл большую роль. В качестве его жены была названа София Екатерина Баум. Из их восьми детей, мы уже знаем Эмму Аннетту, жена Вольдемара фон Сиверса.
Ни один из его детей не женился в Архангельске: Георг (1837-1906) Дерптский доктор медицинских наук, был врачом в Санкт-Петербурге. Фердинанд продолжал вести отцовскую экспортную фирму « Г. Линдес и Ко» в Архангельске и стал преемником своего брата, как голландский консул (1890). Мы позднее находим его сына в Санкт-Петербурге.
Следовало бы назвать двух женщин, которые не могут быть классифицированы с уверенностью. Шарлотта Элизабет ван Бринен (1781-1844) была женой Абрахама Эммануэля Roussatier, который в 1815 году был шведским вице-консулом, а в 1816 году стал консулом консулом и с кратким перерывом занимал этот пост до смерти в 1850 году. Мы знаем его, как партнера Aбрахама II ван Бринена. В качестве его сыновей можно рассматривать, вероятно, Александра и уже вышеназванного в качестве зятя Aбрахама III Франца Вильгельма. Элизабет ван Бринен (урожденная Зейферт,1783-1864) до сих пор загадочная фигура — где этот ван Бринен, женой которого она могла быть? Он, несомненно, есть в поколении Абрахама III. Христиан Зейферт в 1825 и 1836 годах был директором школы при евангелистской церкви в Архангельске.
Его сестра Екатерина (в 1867 году была в возрасте 84 лет) в 1812 году вышла замуж за учителя школы Христиана Вильгельма Августа Олденкопа (1786 -1845) из Риги, который стал цензором в 1828 году в Санкт-Петербурге, а с 1838 по 1845 годы в качестве редактора руководил издательством «Петербургской газеты». Его двоюродный брат, Фридрих Вильгельм Oлденкоп из Риги, чья мать была из рода Родде, появляется в 1809 году, как купец в Архангельске, где он и умер в 1825 году. Жены братьев Диндес, Эмилия и Каролина могли бы быть его дочерьми.
Заканчивая эту главу, позволю себе ввести информацию относительно некоторые родов, принадлежащих к кругу ван Бринен. В 1799 году Иоганн Георг Классен (родился 14.10.1776 года в Borby в Шлезвиге) прибыл в качестве домашнего учителя для Aбрахама II ван Бринена. Он был лектором в Гамбурге у профессора Бюша, и, вероятно, имел хорошую рекомендацию в Архангельск от Питера Пооля. Через два года он поступил в фирму ван Бринена, где стал прокуристом – доверенным лицом торговой фирмы. Когда в 1816 году Вильгельм Брандт уехал из Архангельска, он доверил свою фирму Классену. В этой должности Классен познакомился с Александром I во время визита в 1819 году в Архангельск, и тот дал Классену право на 20 лет беспошлинной заготовки древесины. После возвращения Брандта Классен стал самостоятельно вести свое дело и вскоре стал одним из самых богатых и уважаемых купцов города. В доме ван Бринена он познакомился с двоюродной сестрой г-жи Доротеи Broecker (родилась 09/09/1774 Архангельск — 12/7/1846 Санкт-Петербург), Она была сиротой, ее отец, Томас Генри (*15.5.1739 в Ревеле) прибыл из Ревеля к своему родственнику Беккеру в Архангельск, затем стал купцом и умер в 1797 году.
04.09.1799 Классен обвенчался с Доротеей. Она подарила ему восемь детей, из которых трое умерло в младенчестве. Карл уехал в качестве врача в Бразилию. Доротея вышла замуж сначала за уроженца Петербурга купца Германа Мольво, затем за богатого купца Томаса Моберли в Санкт-Петербурге; Фридрих пропал без вести; Эмилия Августа последовала за купцом Каспаром Блейем в Одессу; Георг (1808-77) основал льняную фабрику в Романово — Борисоглебске на Волге и стал одним из крупных промышленников этой стремительно растущей промышленности в этом регионе. Его женой была Доротея Штутцер из Архангельска. Они имели многочисленное потомство, которое продолжало дело своего отца. Штутцеры в Архангельске не были из ганзейских городов, большинство их прибыло из Эльриха на Гарце.
Они породнились с Родде, Гернетами и Классенами, сначала были только купцами, позднее были представлены в высших правительственных кругах и в армии: Якоб был начальником полиции в Архангельске, а его сын Константин – генерал-лейтенантом. К этой группе также принадлежал, прибывший из Гамбурга Эдуард Каммерер. Брат Доротеи Брёкер-Классен, Адам Брёкер, смог поступить, благодоря покровительству капитана Вакселя, в гвардию, затем служил в качестве юнкера и переводчика на флоте, а в 1798 году на почте в Москве, где он женился на Екатерине Треборн. В 1812 году он стал начальником полиции города и, следовательно, правой рукой генерал-губернатора Растопчина, который его чрезвычайно ценил. Брёкнеру также приписывается участие в тех мероприятиях, которые способствовали пожару Москвы. Через пять лет он был переведен в то же ведомство в Санкт-Петербурге. Он называл себя Брокером, а его потомки полностью обрусели. Имя Брокера было включено в списки дворянства Московской губернии. Из детей и внуков Адама никто не играл большого значения. Сам он оставил воспоминания, которые распространяются на 1799 год, а первые страницы освещают круг жителей Архангельска.
Перечисление этих родов и личностей остаются немного безжизненными, если не попытаться рассказать о них на фоне описания города и прежней колонии. Архангельск, в первые десятилетия 19-го века насчитывал около 20 000 жителей; в 1860 году максимальное количество — 33 675 жителей, в том числе, не учитывая 23 670 в Соломбальском пригороде. Затем число жителей снова сократилось до 20 000 человек в 70-х годах. Город расположен на высоком берегу, справа от Двины, в начале дельты и удален на 41 версту от моря. Он раскинулся на 5 верстах вниз по течению. Судостроительные верфи и морской порт находятся на острове Соломбала, который находился в управлении Адмиралтейства, и был зарегистрирован в составе города только в 1863 году. Понтонный мост соединял остров с городом. Двина в верхней части города имеет всего около 1 версты ширины, а затем, перед разветвлением, расширяется до 6 верст, образуя главные рукава, затем снова сужается. На сельской стороне, сразу за последними домами начинается лес и болота. Архитектурный стиль города – обширная пространственность, каждый дом стоял в большом дворе. Улицы содержались в чистоте, и оснащены деревянными тротуарами. Согласно старинному предписанию расстояние между домами должны были составлять четыре сажени (10 метров).
После разрешения многоэтажного строительства (в 1835 году), это положение было увеличено в 1843 году: промежуток между домами должен быть равен высоте верхнего этажа дома. Это была мера противопожарной защиты, так как того требовали часто бушевавшие сильные пожары. Дома иностранцев выделялись чистотой и приветливым внешним видом. В 1860 году было 2463 дома, в том числе 112 каменных. Центр города формировала Соборная площадь за старым крепостным замком с Троицким собором, Архангельской и Вознесенской церквями, правительственными зданиями и памятник ученому Ломоносову, родившемуся в 1711 году под Архангельском. Когда-то здесь стоял старый монастырь.
До 1637 здесь была Южная окраина города. Дома строились по двум сторонам улиц, которые располагались параллельно реке. На первых к северу от площади улицах жили почти все иностранцы. Здесь ближе всего стояла кирха Св.Екатерины (Katahrinenkirche), далее – английская церковь. Так называемая Немецкая слобода простиралась до рукава Двины, до Кузнечихи, который отделял город от Соломбалы. Сады были редкими, а в 40-е годы пожары нанесли большой вред деревьям. Больше всего было посажено смородины и малины, и овощи всех видов, самый лучший сад был у пастора, который снабжал его дарами весь свой приход. Другие фрукты завозили один раз в год по зимней дороге из Петербурга.
Богатые купцы имели собственные оранжереи, где выращивали даже ананасы. Жизнь была дешева, особенно продукты питания, и даже импортные товары. Процветало животноводство, благодаря обильно растущим травам и сенокосным угодьям. Состояние здоровья было отличное для русских условий, эпидемии происходили редко. Русское население состояло из бедных горожан, имевших мало прав, из военного сословия и гражданских служащих. Более высокие должности занимали выходцы немецкой национальности. Торговля была почти исключительно в руках иностранных купцов, особенно выделялись давно поселившиеся роды, такие, как ван Бринены, что позволяло другим иностранцам вести здесь торговлю. Жизненной артерией города была река. Она была единственным выходом в глубинку России, так как почтовый тракт был расположен по берегу реки. Только выше Холмогор было летнее место переправы. В середине октября Двина замерзала до конца апреля, так что судоходство было ограничено 160-193 днями.
С последними льдинами появлялись первые лодки, плывущие вниз по течению, через несколько дней приходили первые океанские суда: главное здесь с пользой для дела использовать время. Спокойное течение позволяло заниматься парусным спортом и греблей. Чуть ниже города по течению реки Соломбальская песчаная банка загораживала единственный судоходный рукав реки. Большие корабли, поэтому, должны были при выходе в море часть груза загружать только после прохода через эту банку. Особенно много затруднений доставляло это обстоятельство выходу в море военных судов. Чтобы не допустить роста этой песчаной банки, существовал запрет на сброс за борт балласта в этом месте. Экспорт состоял исключительно из сырьевых материалов, ржи, овса, конопли, льна, льняного семя, досок. Все это поступало по реке, древесина сплавлялась в огромных плотах, другие товары на баржах и различных судах. Сообщение с заграницей осуществлялось на судах, принадлежащих местным фирмам, значительное количество составляли иностранные парусные суда.
В начале 30-х годов появились первые пароходы. Сначала приходило ежегодно около 300 судов, а в десятилетие 1845-54 годов — шестьсот восемьдесят четыре судна, в пятилетке после Крымской войны, в ходе которой в Белом море была блокада — 673 в год. В первый период времени стоимость экспорта составляла 4,8 млн. рублей, импорта — 318 000 рублей в год: после войны он поднялся до 6,2 млн. и 390 000 рублей.
В первую очередь было зерно, за ним следовали лён, льняное семя, смолы, древесина и жир (сало). Кроме морских кораблей, в сообщении участвовало большее число малых судов, которые назывались лодьями, ходившими в Норвегию и привозившими откуда пойманную рыбу и рыбий жир. У них был свой причал, который был узнаваем издалека из-за ужасного зловония. Со времен Петра Великого, ни один монарх не посетил более Архангельск. Александр I, руководимый чувством беспокойства и неутомимости совершал поездки по стране и так добрался до северных губерния. Он достиг Архангельска 28 июля, поздно вечером, переоделся в пригородном доме Брандта, отправился затем в кафедральный собор, а оттуда в городской дом Брандта, где он и остановился на время пребывания в Архангельске. С балкона этого дома он многократно приветствовал восторженные толпы горожан. На следующий день он принимал парад полка военного гарнизона, принимал чиновников и купечество.
Купец 1 гильдии Aмосов встретил его хлебом и солью. Остальной день был посвящен осмотру достопримечательностей. Вечером император остался дома и пил чай с семьей Классена.30 июля началось с парада 14-го флотского экипажа. Затем вновь последовали посещения различных учреждений: во второй половине дня император был на Кегострове, любимое место Петра Великого, вечером был на Новодвинской крепости.
В 11 часов начался бал в доме Олденкопа, который открыл император с женой штатского губернатора. Только в 2 часа ночи он вернулся домой. На следующее утро снова появились купцы, чтобы выразить свою благодарность за посещение бала. Глава города и глава городского совета Латышев и Штутцер получили драгоценные кольца в качестве подарков. Затем Александр присутствовал на двух спусках кораблей и закладке одного корабля, посетил гавань, где находилось 150 иностранных судов, украшенных иностранными флагами, осмотрел поселок Соломбалу. После посещения военного губернатора, высокий гость в 6 часов отбыл из Архангельска. В память о своем посещении, он освободил купечество от пошлин сроком на 20 лет, а горожан освободил от содержания гарнизона в их квартирах, так как должны были быть построены казармы.
В культурном отношении иностранная колония вела собственную жизнь, отгородившись от русских, которые принадлежали не только к другой конфессии, но, в основном, были также совершенно по другому образованы. Центром для евангелистов был их приходы. В появившейся в начале 19 века лютеранской кирхе Святой Екатерины служил Линдес, в реформатской церкви Петра — Иоганн Арнольд Брюнинг из Бремена. Участие членов прихода было очень активным, вносимые пожертвования — значительными. Например, торговый дом Родде для поддержки внес 5700 рублей серебром, а фирма «Вильгельм Брандт» перечислила кирхе за 9 лет 43 000 рублей. Кроме того был обычный вклад самообложения составлял один рубль за 100 рублей дохода. В трудные годы ограничения торговли в 18 веке заморские купцы ½% своих товаров перечисляли в фонд церкви и школы.
Это дало возможность каждой общине содержать собственную школу, что было редким явлением в России того времени. Пастор, смотря по обстоятельствам, мог рано уходить на покой. Число детей прихода постоянно возрастало (около 500 в обеих общин), так что Вильгельм Брандт-старший в 1817 году в согласовании с обоими пасторами и после событий в Пруссии поднял вопрос о слиянии. Это предложение было единогласно одобрено, и Чистый Четверг 11 Апреля 1818 года стал днем основания единственной в России объединенной евангелической общины.
Оба пастора работали совместно до выхода на пенсию Брюнинга в 1822 году. В следующем году сгорела церковь Святого Петра. Она, конечно, не была восстановлена. Когда англичане отделились от прихода и в 1824 году назначили нового проповедника, они получили земельный участок. В 1782 году число английских торговых домов составляло 7, в 1865 году была только одна торговая фирма, так что посетители англиканской церкви были, в основном, только британские моряки, обычно присутствующие в городе в летний период. Когда в 1833 году вышел закон о создании для Евангелическо-Лютеранской Церкви своего церковного управления (главных консисторий и консисторий), Архангельский приход отклонил данное подчинение Управлению и добился признания их независимости. Община подчинялась непосредственно только Министерству внутренних дел. Угроза некоторых фирм, в том числе и фирмы В. Брандта, прекратить делать свои взносы, были достаточны, чтобы убедить правительство, несмотря на возражение консистории.
В 1836 году община установила свой собственный церковный Устав. Список участников совещательного заседания засвидетельствован: Вильгельмом Брандтом (младшим), Эдуардом Брандтом, A..дес Фонтейнесом, Петром Люрсом, Государственным советником Баумом, Якобом Штутцером-старшим, Людвигом Штоппом, Бенджамином Вейером, Леопольдом Тиденом, A. Л..Roussatier, Фердинандом Линдесом, Фридрихом Кнойпером, Фридрихом Шиллером, Андреасом Петцем, Христианом Зайфертом, Ник. Унтиедтом и председателем — пастором Бреме. При слиянии местных приходов в 1818 году были объединены и школы. Директором стал уже упомянутый Зайферт, преподавателями – Олденкоп и Унтиедт, который вскоре стал душой школы и одним из ведущих людей общины. Твердость характера и обширное образование сделало его авторитетом во многих областях, он стал уважаем своими соотечественниками в качестве оракула. Он преподавал в школе почти три десятилетия, и многие архангельские немцы получили хорошее образовании. У него в доме проживали несколько молодых норвежцев, которые в Архангельске должны были изучать русский язык, а также дети из города, чьи родители ценили строгие правила воспитания Унтиедта.
Воспитание было чисто немецким, детям было запрещено говорить по-русски, кроме уроков русского языка, то есть, они должны были общаться между собой только по-немецки. Сам Унтиедт за 28 лет не выучил ни одного слова по-русски. Русские дети принимались в церковную школу только в исключительных случаях и за двойную плату за обучение. Учебный план был рассчитан на 4 года, мальчики и девочки сидели в одном помещении, разделенные барьером. Главными предметами были в основном языки (английский и французский) и арифметика, так как большинство детей были предназначены для коммерческой деятельности.
Унтиедт преподавал немецкий язык, историю, географию и естествознание. Дисциплина была строгой, телесные наказания были сопоставимы с наказанием в русской школе. На большой, получасовой перемене и после окончания уроков детям предоставлялось много свободы для проведения игр и для сражений с учениками русской школы.
Несколько слов о Клаусе (позднее Николаусе) Унтиедте и его семье. Он родился в Фарене в семье пастора под Килем, посещал семинар в Киле, был учителем в Woldenhorn-Ahrensburg под Гамбургом (под патронатом графа Шиммельманна), затем руководил школой в Бармбеке (земля Гамбург), в 1821 был направлен в Архангельск. Вильгельма Брандта связывала с ним крепкая дружба, которая нашла свое выражение в некрологе у могилы Брандта. В 1850 году Унтиедт ушел на покой и перебрался в Любек, где его сына учился в гимназии, затем он переехал в Гамбург, а оттуда в Вимпфен- на- Некаре, где скончалась его жена Иоганна Генриетта, дочь Аренсбургского пастора Гоффманна в 1874 году. Последние годы он прожил с дочерью в Дрездене. Он выдал замуж своих дочерей в Архангельске за купцов Александра Амбургера, Карла Брандта, Георга Генриха Маллисона и Георга Шмальца. Его сын Вильгельм, воспоминания молодости которого, прослеживаются в этой главе, изучал медицину в Дерпте, затем был врачом в пределах рейха.
Во второй половине века колония а Архангелске значительно сократилась. В 50-е и 60-е годы город покинули многие семьи: Амбургеры, Брандты, Маллисоны, Унтиедты, часть Линдесов и другие. Большинство из них переехали в Санкт-Петербург. Новости о тех, кто остался, стали более редкими и, наконец, совсем исчезлит.
Теперь мы должны оставить Архангельск и обратиться к детям первого Aбрахама ван Бринена, которые много сделали в империи и за границей. Блестящие связи большого купца, позволили ему определить сына Франца в гвардию, в то время как Исаак был устроен в Коллегию иностранных дел. Франц начал свое «служение» в возрасте одиннадцати лет, как сержант гренадерского полка, в 1775 году он — сержант Измайловского гвардейского полка, в 1781 году в звании капитана перешел сначала в Шлиссельбургский, а затем, в следующем году, в Новогинишевский пехотный полк, в 1785 году он становится интендантом в первом стрелковом полку. Затем он служил в 1787-94 годах в Крыму, где работал над укреплением Керчи и Еникале. Франц проявил себя здесь, особенно в период перехода войск на Таманский полуостров, что привело к осаде Анапы, и при обратной транспортировке в Крым. Во время отсутствия генерала фон Розенберга он взял на себя командование двух названных фортов. Затем он перешел в артиллерию, в 1797 году мы видим его в звании подполковника в Риге, и 26.03.1799 года он уволился с военной службы.
В 1797 году в Риге он женился Элизабет Пестель, отец которой был почтмейстером в Москве. 12.05.1799года зять стал Главного почтового ведомства, но 4.07. последовала его отставка — это время императора Павла, когда самые достойные мужчины часто оставался лишь несколько дней в ведомстве, поскольку все зависело от настроения императора. Та же участь постигла за несколько дней до него Иоганна Пестеля, как почтмейстера Санкт-Петербурга. Только через шесть лет Франц ван Бринен появился снова на службе: 14.03.1805 он был назначен гражданским губернатором Смоленска.
Теперь он называет себя фон Брин и является полностью русским чиновником и усваивает отрицательные качества своего класса. Во всяком случае, он вновь уходит в отставку 03.01.1807 года по неизвестной нам причине. Ему удалось оправдать себя лишь частично — генерал князь Голицын свидетельствовал о его эффективности в формировании полиции в 1806 году, таким образом, ему было предложено или подать в отставку – или в Сибири в 1808 году стать губернатором Томска. Во второй раз пересеклась карьера Франца с карьерой его тестя Пестеля, который, с 1806 г. занимая должность генерал-губернатора Сибири (Иркутск, Тобольск и Томск), снял трех абсолютно коррумпированных губернаторов. Но при выборе следующих губернаторов положение дел не улучшилось.
26.07.1810 Франц ван Бринен был отправлен в Тобольск, получив при этом 2000 рублей для переезда, 12.12.1816 года он был назначен тайным советником. С 1809 года Пестель находился в Петербурге, и его губернаторы были в состоянии делать все, что им заблагорассудится. Сибирь того времени считалась золотой жилой для всех должностных лиц. Многие были здесь испорчены местными нравами. На протяжении многих лет ван Бринен постоянно осуществлял надзор и заботился об улучшении производства соли и создании винокуренных заводов. Но, видимо, он сам работал без строгого контроля, как это было при руководстве Пестеля. Наконец пробил и его час. Из Иркутска в Петербург поступали жалобы, которые побудили императора Александра послать в Сибирь своего самого способного администратора, находившегося долгое время в немилости Михаила Сперанского, с полномочиями генерал-губернатора для проведения ревизии. Началась большая чистка. Губернатор в Иркутске Трескин и Уличевский в Томске были привлечены к ответственности. Неблагоприятное заключение Сперанского оказалось и для ван Бринена: не учитывались не только его положительная деятельность на посту губернатора, но и его умственные способности вообще. Он оставался в течение двух лет на службе до завершения расследования, и вынужден был уйти до окончательной отставки Пестеля, ему было присвоено звание сенатора, как «отсутствующего члена» 7 Департамента. Франц поселился в Москве, был зарегистрирован там со своими детьми, братом Исааком и его сыном в списках дворянского сословия, хотя по своей должности и чину давно уже был причислен к этому сословию, и умер в 1844 году.
Его дети, хотя и приняли евангелическое крещение, стали полноправными россиянами. Натали вышла замуж за Розинга. В начале 18 века семейство Розингов появляется в Москве и многократно упоминается на высоких государственных должностях. Они были русифицированы к этому времени уже давно. Младшая дочь Элизабет вышла замуж за офицера Ивана Геммельманна. Вторым ребеноком в семье был сын Сергей. Он воспитывался в Пажеском корпусе и поступил 04.17.1823 года прапорщиком в московский пехотный полк. В 1827 году он перешел в гвардейский Семеновский полк и здесь был полковым адъютантом в 1829году, а в 1830 году стал младшим лейтенантом, а в 1832 году — лейтенантом. 06.12.1834 он был назначен флигель-адъютантом Его Величества Императора, в 1835 году он произведен в штабс-капитаны, в 1838 — в капитаны, в полковники в 1842 году. С 03/04/1849 он – генерал-майор в свите Его Величества, наконец, он был удостоен 30.08.1857 звания генерал-лейтенанта. Он умер в 1876 году в Петербурге и был похоронен на Митрофановском кладбище. Он был кавалером орденов Св. Анны 1 класса и Св. Владимира 4 класса.
От брака с Елизаветой Борисовной Прутченко было пятеро детей. Борис умер в возрасте 2 лет, Александра вышла замуж за барона Константина Врангеля, отставного полковника, президента камерального двора в Плескау и управителя имущества герцога Лейхтенбергского. Только Михаил ван Бринен, самый молодой, нам более известен. Он также получил образование в Пажеском корпусе, поступил 04.16.1878 в качестве прапорщиком в гвардейский Семеновский полк, где 08.04.1884 года был произведен в звание младшего лейтенанта, затем лейтенанта 1/1/1885 года, а 4/1/1890 года штабс-капитана. В 1889 году он был награжден орденом св.Станислава 3 класса. После того, как он 21.1.1891 ушел в отставку, он был через неделю избран предводителем дворянства Kшегинского уезда Нижегородской губернии, где владел 3311 десятинами земли.
01.22.1893 последовало его назначение председателем земского управления его уезда. Как представитель дворянского сословия от губернии, в 1896 году он присутствовал на коронации Николая II в Москве. 9/22/1899 года он стал почетным мировым судьей своего уезда, а 06/12/1903 года получил титул действительного тайного советника. За это время он получил следующие награды: в 1892 году орден св.Станислава 2 класса, в 1897 году – орден святого Владимира 4 класса, в 1903 году – орден св.Анны 3 класса, в 1908 году – орден св. Владимира 3 класса. 01.17.1909 года он был избран предводителем дворянства Нижегородской губернии, за что 01/01/1910 года получил орден св.Станислава 1.класса. 02.05.1917 года он умер холостяком и, как можно предположить, что это был последний ван Бринен в России.
Попутно следует сделать краткий обзор рода Пестелей. Саксонец Вольфганг (Владимир Владимирович) Пестель поступил на русскую службу в 1718 году и был в течение некоторого времени директором почтовой службы в Москве (1733-60 подтверждено). Он был статским советником, и женился на Наталие Ивановне N.N/), Его сын Вольфганг Бургхард (Борис Владимирович, * 26.1.1739, +15.4.1811) поступил на службу в 1751 году и назначен в 1765 году директором почтового ведомства в Москве, где он женился на Анне Хелен Крок. В 1789 году он был переведен в Петербург и его старший сын Иоганн (1765-1843) стал его преемником.
D 1798 году он приехал в Петербург и стал начальником главного почтового управления, однако, как уже говорилось, уволен в следующем году. Только после воцарения Александра I его реабилитировали, и он стал сенатором и тайным советником, а в 1806 году — сибирским генерал-губернатором. Под конец он был членом Государственного совета.
Он женился на своей кузине Елизавете Kрок. Известны пятеро его детей, в 1815- родилась дочь Элизабет и затем сыновья Павел, Вольфганг, Бургхард и Александр. Все они стали русскими. Павел Пестель (1793-1826) является одной из самых трагических фигур в современной истории России. Он воспитывался в Дрездене, затем один год в Пажеском корпусе, в 1811 году поступил в Литовский гвардейский полк, был ранен при Бородино и участвовал в осенней компании 1813 года в качестве адъютанта Витгенштейна. В следующем году он перешел в Дворянскую гвардию, получил от короля Пруссии, орден «Pour Le Merite», которым удостаивали в то время офицеров союзных войск. Железный крест получали тогда только члены прусской армии. У Витгенштейна, который после заключения мира стал верховным главнокомандующим 11 армии со штаб-квартирой под Тульчино, Пестель оставался до 1821 года. Двумя годами ранее он стал подполковником у гусар Мариуполя, а в 1821 году относился уже к драгунам Смоленска. Вскоре после этого он стал полковником и командиром Вятского пехотного полка, из которого сумел создать образцовый полк.
До его прихода полк считался худшим в южной армии, через пять лет – он лучший. Пестель был весьма одаренным офицером, пользовался большой популярностью среди товарищей и высоким доверием начальства. Витгенштейн однажды заявил, что Пестель мог бы стать и хорошим министром, и отличным командующим войсками. Начальник штаба 11-й армии генерал Киселев трижды в течение 1821 года посылал его с секретной миссией во время валашского восстания греков Ипсиланти в Бессарабию. Но его карьера была ему недостаточной, он стремился к другой деятельности. В первые годы после освободительных войн среди русских офицеров, особенно в гвардии, росло недовольство русским самодержавием. Они познакомились с Западом и идеями Французской революции. Сначала были организованы небольшие кружки, затем с 1817 года тайные союзы, которые были распространены по всей империи. Наконец, были образованы Северной союз монархо — конституционного направления и Южное общество – радикально – республиканского направления. На юге руководил Пестель: из блестящего офицера гвардии он превратился в мрачного фанатика. Неоднократно он не останавливался перед идеей цареубийства. Он разработал проект «Русской правды», как меморандум о преобразовании империи и в качестве новой Конституции государства. В то время, как его антипод на севере, Муравьев был представителем монархического федерализма, Пестель выступал за унитарное государство. Особенно резко, он, родившийся в Германии, ставил вопрос об особом положении Финляндии и Прибалтики, и, как все иностранцы в России, он хотел их русифицировать. Только для Польши он хотел сделать исключение, имея в виду ее полное отделение в качестве независимого государства. Наиболее радикальным он был и по социальным вопросам, : он призывал к отмене крепостного права, в некоторых случаях требуя полную экспроприация землевладельцев. Конечно, при такой бескомпромиссной позиции среди членов Союза было много противников. Хотя на юге большинство было на его стороне, так как большая часть подчинялась без сопротивления его выдающемуся уму и силе воли.
Мережковский в «Александре I» изобразил, как он пытался покорить Север, при внезапном визите в Санкт-Петербург в 1824 году.
Соглашение не было достигнуто, в дальнейшем нельзя было останавливаться на подробностях. Когда, после смерти Александра I, его братья Константин и Николай принесли присягу друг за другом, потому, что один отказался, а другой об этом ничего не знал, заговорщики использовали эту путаницу и выступили. 14 декабря 1825 года мятежные отряды гвардейцев были расстреляны картечью на Сенатской площади в Санкт-Петербурге по приказу Николая I, вскоре та же судьба постигла Черниговский полк на юге в Белой Церкви. Пестель и многие другие уже были арестованы. Все были доставлены в Санкт-Петербурге в крепость, и здесь весной 1826 года был вынесен приговор по делу «Декабристов». 13 июля Пестель с четырьмя своими самыми радикальными товарищами был повешен.
Брат Павла, Вольфганг (Владимир, 1795-1865) воспитывался вместе с ним. Он стоял в 1825 году на противоположной стороне, и был за два дня до Восстания произведен в полковники, на следующий день после казни брата, стал флигель-адъютантом, в 1831 году — генерал-майором, в 1839 — губернатором Херсона, в 1845 — генерал-лейтенантом и губернатором Таврии, в 1855 году — сенатором. Его женой была Амалия Храповицкая.
Третий брат Бургхард (Борис, 1796-1848), потерявший одну ногу в детстве, служил в канцелярии своего отца, затем в различных министерствах и в качестве вице-губернатора в различных провинциях.
Четвертый брат Павла Пестеля, Александр, был кавалерийским офицером и в 1838 году вышел в отставку в звании полковника. Он был женат на графине Прасковье Гудович. Последующие поколения, как известно, были представлены дочерьми. Братьями и сестрами генерал-губернатора Иоганна Пестеля были: 1) Екатерина (1772-1827), была замужем за известным мореплавателем и русским морским офицером, англичанином Джозефом Биллингсом (+1806), который провел большую экспедицию в 1785-93 годахв Северном Ледовитом океане. 2) Николай (1776-1828), сначала офицер, потом в Москве директор почтового ведомства, далее — в дапотаменте геральдики, затем — в юридической фирме своего брата и, наконец, работал в Сенате. 3) Андреас Бургхард (1779-1863) выбрал военную карьеру: в 1806 году был полковником и командиром Тенгинского мушкетерского полка, в 1816 — генерал-майором и командиром бригады, затем — начальником округа в Дагестане, где воевал с переменным успехом против местного населения. В 1820 году после отпуска берет временную отставку, а в 1834 году уходит в отставку.
Единственная известно только по имени дочь Абрахама 1ван Бринена, Магдалена, вероятно воспитывалась в Санкт-Петербурге или сопровождала отца в его поездках туда. Она вышла замуж в Петербурге 17 лет отроду в 1781 году за купца Claes Bartholomaeus Peyron, который был на одиннадцать лет старше ее. Его отец Toussaint Peyron, был хозяином шелкопрядильной фабрики в Лионе, которая в 1740 году Людовиком XV была переуступлена шведскому правительству. В Стокгольме он женился на француженке, которая родила ему четверых детей. Старший сын, Фридрих Ульрих стал основателем малоизвестной ветви. Младший, в 1780 году был произведен в дворянское звание «де Peijron», затем стал личным пажем короля Густава III, в 1783-/84 годах сопровождал своего хозяина в путешествии по Европе и погиб в Париже на дуэли с графом фон дер Марк. Дочь, Мария Анжелика, младший ребенок в семье, вышла замуж в 1786 году в Стокгольме, за генерального консула России Иоганна Рюкманна, который позже был резидентом в Данциге, полномочным министром в Митаве, губернатором в Новгороде и Вильно. Сын Петер Рюкманн был русским дипломатом. Второй сын Клааса Пейрона, Варфоломей, приехал в 1767 году в Петербург изучать русский язык и коммерческий мир. Он поселился здесь насовсем, стал совладельцем францисканский Raimbert, а в 1781 году, в год своей женитьбы, шведский консулом.
Питер Пооль отметил его хозяйственность, которую он проявил в Санкт-Петербурге. Пейрон был всегда в хорошем настроении, обладал приятными манерами и был настоящим купцом. Его жена обожала его, и потому «под впечатлением, которое он сделал на нее, она испытывала к нему такие же чувства, как и все женщины по отношению к нему и никогда не проявляла приступа ревности.» Дома она была идеальной женой и хлебосольной хозяйкой, без особых знаний, но со здравым смыслом и непоколебимой целостностью характера. У нее была хорошая фигурка, на выразительном лице сияла пара больших огненных черных глаз. В последующие годы она стала отличной матерью и самым надежным другом своих друзей.
Служебная карьераПейрона закончилась в 1788 году с началом русско-шведской войны. Сразу же после ее окончания в 1790 году, он стал членом финансового консулата, однако в 1792 году, после смерти Густава III, он был послан новым правительством, как резидент министра Нижнесаксонского округа в Гамбург. С перерывом на отпуск (1801-03), он остался здесь до 1806 года. В 1811 году он получил должность снова и сразу стал генеральным агентом по продажам. В 1813 году он вернулся в Швецию.
У него было восемь детей: Елизавета Анжелика (Лизетт) вышла замуж в Гамбурге за купца Германа Рике, Мадлен стала женой Густава Морица Sparreav Rossvik; Аделаида вышла замуж за своего дядю, Исаака ван Бринена. Трое из его сыновей стали купцами: Генри Франц в Лондоне, Клаас в Стокгольме, где он был русским консулом, Шарль в Марселе. Самый старший и самый младший выбрали военную карьеру. Густав Абрахам был президентом военной коллегии, в 1844-48 годах – статским советником и начальником Управления национальной обороны (военным министром). Эдуард Август был командующим в первом военном округе. Оба были возведены в дворянство в 1825 году (с именем “Peyron”).
В 1836 году Peijron- старший в1841 году стал бароном (наследование по закону первородства). Его сын, генерал-лейтенант Густав Оскар барон Peijron, в 1887-88 годах был министром обороны, а после отставки – старшим камергером. Второй сын Эдуарда Сванте Кнут Peijron служил в военно-морском флоте и достиг звания вице-адмирала.
Исаак ван Бринен был на четыре года моложе Магдалины, и на год старше Арно, в 1791 году в возрасте 23 лет он поступил на службу в коллегию иностранных дел. Его начальная карьера неясна. 09.05.1800 года он был надворным советником, с 1804 года – в должности советника канцелярии и секретаря миссии в Копенгагене.
Здесь он значится до 1813 года (с 1806 года) он еще и коллежским советником и вновь им же с 1817 года. Во время войны, в которой он, конечно, не мог быть на вражеской территории, так как Дания сражалась на французской стороне. Вероятно, он был в Швеции, потому что 05/31/1815 года стал кавалером шведского орден Полярной звезды, в том же году он получил орден св.Владимира 4 класса. В 1817 году он был некоторое время полномочным представителем в Копенгагене, затем статским советником, а в 1819 году переведен в качестве генерального консула в Стокгольм. Здесь в 1826 году ему присуждается титул действительного статского советника, и в 1836 году он совершает поездку в Россию на отдых. В 1840 году он увольняется, но остается еще в Стокгольме, где с 1846 года числится тайным советником, в 1848 году он умер. Адреса его проживания: 1834-42г.г. — Drottninggatan 27, с 1846 — Kungsholmsbrogatan 26, где его вдова жила до 1862 года, после чего она переехала, вероятно, с сыном по адресу — Fredsgatan, 17. Исаак сразу же, после его перевода, в Стокгольме в 1819 году женился на племяннице Адель (Аделаида) Пейрон. В следующем году появилась на свет его дочь, которую при крещении назвали Виржиня Аделаида Камилла. Кроме родственников Густава и Клааса крестными были посол России граф Зухтелен и целый ряд сотрудников посольства. Через полтора года ребенок умер и был похоронен в склепе австрийской резиденции Antivari на кладбище dem Clara-Friedhof. В 1825 году родился сын, который был назван Александр Франсуа Андре Евгений Пауль, последнее имя стало его именем.
Франц ван Бринен, жена Madelon Peyron, их дочь Мадлен, Густав Пейрон, посол России в Копенгагене барон Пауль Николай, атташе Андреас фон Bodisco и другие были крестными. Евгений ван Бринен был лютеранином, вырос в государственной религии Швеции, изучал теологию в Уппсале, отбыл военную службу, сдал в1845 году экзамен на конторского служащего и в следующем году освобожден от своих обязательств по русскому подданству. 10/02/1847 он получил шведское подданство. В то время он уже служил в Государственном департаменте обороны под руководством его дяди и двоюродного брата Пейрона.
С 29.4.1850 он был камергером, а 10/06/1850 — 18/05/1851 был назначен атташе посольства в Копенгагене. С 22/09/1854 он – камергер, с 18.9.1854 по 27.11.1858 годы — церемониймейстер, 3.5.1861-3.5.1865 – в должности старшего герольда. 5/2/1858 он получил патент в качестве секретаря экспедиции в департаменте иностранных дел. После того, как он был назначен временно секретарем посольства в Берлине и дважды в Копенгагене, он сопровождал в 1861 году Чрезвычайное посольстве в Турин. Здесь он стал кавалером ордена Мавритании и Лазаря (Mauritius-und Lasarus-Ordens). 06.12.1862 он был награжден орденом Kameralabteilung, затем орденом Полярной звезды 03.05.1865, а в 1872 году испанским орденом Изабеллы Католической, в 1877 году — норвежским орденом Олафа. Наконец, в 08/11/1878 году он становится советником канцелярии. В 1884 году он заболел и был вынужден взять отпуск, который пришлось дважды продлевать. С этого года он прожил всего три месяца. Утром 30 марта 1885 года он умер.
Последним сыном Абрахама 1 был Якоб. О его жизни ничего нельзя сказать необычного, кроме того любопытного факта, что он был женат на жительнице Швейцарии французского происхождения Анне Луизе Олимпии Дютуа из Chatelard Bei Montreux. Поселился ли он в Швейцарии или был там проездом, мы не знаем. У него было трое детей: Чарльз, » хорошо известный в Архангельске «, женатый на швейцарке Эмилии Dapples; Магдалена Анна Элизабет — жена врача Francois Louis Guisan (Guizan) in Vevey; и Доротея Изалина Олимпия, которая вышла замуж в 1827 году за купца Жан-Шарля Reynierin из Лозанны. Осенью 1851 года Александр Амбургер со своей женой и старшей дочерью Генриеттой (Jettuscha, позднее женой доктора Роберта Blessig) поселился на курорте в Vevey. В своих записках он рассказывает о посещении дома на La Maladeyre возле Vevey, где проживала 78 летняя вдова Якоба. Она была «старая и несколько подряхлевшая, хотя еще в хорошей памяти и довольно оживленной». У нее встретилась и дочь REynier, которая была также «уже не в самой нежной юности,»но она была»сама живость и полна амбициозности».
Постоянно живущие с бабушкой, внучки, Эмма, дочь Карла, и Юлия Guisan, первая уродливая, болезненная, но остроумная девушкой, вторая симпатичная и милая, но, к сожалению, «весьма религиозна». Она относилась к “Freres en Christ”секты квакеров.
Доктор Guisan считался в Vevey одним из лучших врачей, но для Александра Амбургера был слишком староват и его речь была непонятна для пациента, так что он не консультировался у данного доктора. Жена ван Бринена умерла в 1857 году, ее 29 летняя внучка Эмма умерла еще раньше — в 1854 году. Уже не было возможности проследить за другими членами семьи.
Здесь мы прощаемся с родом ванн Бринен, который сопровождали две сотни лет. Его жизненная сила быстро исчерпала себя, отсутствие мужского потомства привело к отмиранию ветви за ветвью. Хотя может быть есть, до сих пор неизвестные нам люди, в чьих жилах течет кровь ван Бринен, которые живут без связи с родом, потому что невозможно проследить все поколения по женской линии. Однако — без Элизабет Венделины ван Бринен не было бы сегодня многих, которые числятся как потомки ван Бриненов. Потомство этой одной женщины превосходит по своей численности все, уже вымершие поколения. Эти страницы посвящены, в первую очередь, разбросанному по всему миру потомству из Архангельска.
Берлин 1936 (самиздательство автора).
Перевод выполнен Калимовой З.Р. (урожд.Бергман), Архангельск, 22.4. – 3.8. 2011 год.
Von Dr.Erik Amburger
Die van Brienen und ihre Sippe in Archangel.
(Aus dem Leben einer Kolonie)
Meiner Tante Frau Martha v. Dehn (geb.Amburger) In Dankbarkeit zugeaignet.
Vorwort.
Im Angerung zu diesem Versuch hat unbewusst die Familie Brandt In Hamburg und London gegeben, als sie mich zu Anfang dieses Jahres um Eine Stammtafel der van Brienen bat, fuer die ich,wie sie erfahren hatte sei Jahren Material gesammelt habe. Bei der Zusammenstellung musste ich Erkennen, dass sich ein Bild der Bedeutung und der Schicksale dieses Geschlechts nicht in einer Stammliste geben laesst. Ich beschloss daher, als Ergaenzung eine kurze historische Skizze folgen zu lassen. Unter der Feder ist dann daraus das vorliegende Baendchen erwachsen. Es soll nichts Endgueltiges bieten, da bei dem Charakter meiner Forschungsarbeit jeder Tag Neues bescheren kann. Nur unser heutiges Wissen um die verschollene. Welt Archangels ist darin zusammengefasst. Ich habe geglaubt, bei dieser Gelegenheit auch mein Material ueber die versippten Geschlechter in moeglichstgrossem Umfang den Liebhabern und Vorschern zugaenglich machen zu muessen Moechten mir diese Abschweifungendie manchmal den Rahmen zu sprengen drohen, und auch andede Schwaechen guetig verziehen werden. Groesseren genealogisch-historischen Arbeiten ueber die Auslaender in Russland muss ja erst der Weg gebahnt werden. Mein Dank fuer Unterstuetzung bei der Stoffsammlung gebuehrt naechts der Familie Brandt den Herren Wilgelm Albers in Ahrensburg (Holstein) und Guentner Noack in Leon (Spanien), den Ergorschern der Poel und Classen und mit Arbeitern an den Grundlagen der van Brienen-Stammfolge. Die Herren Rudolf Grube in Paris und Woldemar v. Collins in Hameln gaben mir bereitwilligst Auskunft. Ich danke ferner den Beamten des Hamburgischen Staatsarchivs des schwedischen Departements des Auswaertigen und Dem Pfarramtder Deutschen Gemeinde in Stockholm, deren Foerderung mir bei meinen Besuchen zu teil wurde den Beamten der Staatsarchive in Yamburg, Bremen, Luebeck und Hannover, des Mecklenburgischen Geheimen und Hauptarchivs in Schwerin, des Haus-, Hof- und Staatsarchivs und des Hofkammersarchivs in Wien fuer schriftliche Auskuenfte, die bei Hamburg und Wien das Mass dessen, was ich erwarten durfte, weit uebertroffen Haben. Bei Schreibarbeit und Korrektur wurde mir die Hilfe meiner Mutter zuteil. Es sei noch bemerkt, dass Daten stets quelleentreu wiedergegeben warden, d.h. Russische nach altem Stil. Doch war bei gedruckten Quellen nicht immer einwandfrei fest- Zustellen, welcher Kalender gewaehlt war.
Berlin W 15, Kurfuerstendamm 202, Im Juni 1936.
Der Verfasser.
Der Zufall, der den englischen Seefahrer Richard Chancellor bei der Suche nach Der Nordoestlichen Durchfahrt ins Weise Meer verschlug, hat im Jahre 1553 zur Entdeckung des noerdlichen Seeweegs nach dem Moskowitschen Reich gefuehrt. Die Englaender haben aus der Not einen Vorteil zu siehen verstanden, indem sie gleich weiter nach Moskau reisten und sich beim Zaren Iwan dem Schrecklichen weitgehende Yfndelsprivilegien zu verschaffen wussten. Schon zwei Jahre spaeter steuerte Chancellor, dismal sichtlich, seinen Kurs abermals nach der Dwina-Muendung, und eine Reihe seiner Begleiter liessen sic him 80 Werst stroooomaufwaerts gelegenen Staedchen Cholmogory nieder. Hier, wo Inseln den Strom aufteilen und die einmuendende Pinega den Weg nach Osten oeffnete, lag der gegebene Umschlagplatz fuer den Hohen Norden. Es dauerte nicht lange, und die eifersuechtig ueber jeden Schritt der Englaender wachenden Hollaender erschienen ebenfalls auf dem Plan. Als sich dem Strom nicht recht schiffbar erwies, wurde auf Befehl des Zaren 1584 weiter abwaerts beim alten Kloster des Erzengels Michael eine amtlich zunaechts Neu-Chlmogory genannte Niederlassung erbaut, in die um Laufe von hundert Jahren alle Auslaender aus Cholmogory uebersiedelten. Staat des amtlichen setzte sich jjedoch der volkstuemliche Name Archangelsk durch die Auslaender nannten den Ort Archangel. Dieser Name soll auch hier gebraucht warden Zunaechst blieben Cholmogory und Archangel einmal Durchgangsstation fuer die nach Moskau Weiterwandernden: ein grosser Teil der nach Russland ziehenden Westeuropaeer hat. Besonders in Kriegszeiten diesen Weg gewaehlt. Daneben aber hielten sich viele Kaufleute Regelmaessig jeden Sommer in Archange auf, um ihre Geschaefte abzuwickeln.Teils kamen sie aus England und Holland, teils aus Moskau dorthin, um im Spaetherbst heimzukehren. Die Moskowiter machten auf der Reise noch Halt in Wologda und Jaroslawl, wo dann nach und nach einzelne ihren dauernden Wohnsitz aufschlugen. Um die Mitte des 17.Jahrhunderts wies besonders Wologda eine Staatliche holaendische Kolonie auf. Dem steigenden Handelsverkehr konnte die anfangs uebliche Art des Saisonbesuchs nicht mehr genuegen, und allmaehlich richteten die grossen hollaendischen und Moskauer Haeuser Kontore ein, die oft von Familiengliedern geleitet wurden. Viele dieser Kontore sind mit der Zeit zu selbststaendigen Firmen geworden. Um 1764 gab es 24 Haeuser staendig in der Stadt lebender Kaufmannsfamilien und Kommissionaere. Doch nach 1718 konnte ein Berufungsschreiben fuer einem lutheuischen Prediger von 14 Gemeindemitgliedern in Moskau unterzeichnet werden.
Gebaut wurde durchweg in Holz; die einzige Ausname bildete das grosse Lagerhaus, das die Moskauer Kaufleute Marselis und Scharf (Sharp) im Auftrag des Zaren seit 1668 In jahrelanger Arbeit aus hollaendischen Backsteinen erbauten: es mass ueber eine Werst im Umfang, war mit Wall und Pallisaden umgeben und auf der Flussseite von sechs Tuermen geschuetzt. Der Mittelteil stelte das eigentliche Fort dar, zu beiden Seiten schlossen sich oberhalb der russische und Unterhalb der “deutsche” Kaufhof an. Nach den Braenden des 18. Jahrhunderts blieben von dem letzten schlieslich nur zwei Mauern nach; der Mittelban nahm Das steetliche Salzlager auf, der “ Russische Hof” beherbergte das Zoolamt; von den Tuermen standen noch zwei. So sah das Bauwerk noch um 1880 aus. Um 1710 baute dann der zarische Agent und Marinekommissar Evert Isbrandt Ides (aus Glueckstadt a.d. Elbe, hollaendischer Abstammung) das zunaechst einzige steinerne Wohnhaus. Spaeter befahl die Regierung, an der Flussfront nur noch Steinhaeuser zu bauen. Erst Alexander I hat bei seinem Besuch 1819 diese Bestimmung aufgehoben, als er sich selbst ueberzeugte, dass Holz das dem Klima angemessene Baumaterial sei. Wie alle nordischen Staedte mit vorherrschendem Holzbau ist Archangel oft von verheerenden Feuerbruensten heimgesucht worden, so 1637, 1667 und 1668, 1670; dann 1724, 1738, 1753, 1777, 1779, 1793. Um 1680 erschienen zum Uspenskij-Jahrmarkt (Mariae-Himmelfahrt) jahrlich an 100 Schiffe,waerend gleichzeitig stromab die Flotte der Boote und Barken mit den Landeserzeugnissen geschwommen kam. Eifersuechtig wachten die Auslaender darueber, dass sie das Zwischenhandelsmonopol behielten. Der einzige Versuch, der von einem eingeborenen Russen gemacht wurde, seine Ware auf eigne Rechnung selbst im Ausland unterzubringen, scheiterte am einmuetigen Boykott der Abnehmer: er musste mit der Ware heimkehren. Dabei bauten die Russen bereits selbst Schiffe fuer Auslaendische Rechnung; als Peter der Grosse 1693 Archangel besuchte, gab es weiter oberhalb die Werft der Brueder Bashanin. Dieser erste und de rim naechsten Jahr wiederholte Besuch des Zaren ist dann zum Wendepunkt in der Entwicklung Archangels geworden. Schon im folgenden Jahr sinddie ersten Schiffe unter russischer Flagge nach Westeuropa ausgelaufen. Auch die Kurve der ankommenden Schiffe stieg jetzt steil an. Es waren 1694-50, 1700-64, 1702- 149 (Stoerung des Handels in der Ostsee durch den 1700 ausgebrochenen Nordischen Krieg), 1708 – 208, 1716 – 330. Im Jahre 1711 erreichten Ein- und Ausfuhr zusammen degwert von 1. ½ Millionen Rubel. Zum Schutz der Stadt wurde 1701 am Beresow-Arm der Dwina die Festung Nowo-Dwinskaja angelegt. Im folgenden Jahr wurde endlich auch der Woewodschaftssitz von Cholmogory nach Archangel verlegt, das 1708 mit Schaffung der ersten Gouvernements Hauptort eines dieser neuen Verwaltungsbezirke wurde. Doch der Rueckschlag liess nicht auf sich warten. Sofort nach dem Friedensschluss mit Schweden (1721) began Peter der Grosse seine Vorliebe fuer die Neugruendung Petersburg auch auf kommerziellem Gebiet unverhohlen zu zeigen. Die Hauptleidtragenden waren Riga und Archangel. In diesem letzten Hafen durften 1722-62 nur Waren fuer den Bedarf der Stadt eingefuehrt warden. Auch ueber ein Drittel der Ausfuhrprodukte war fuer Archangel verboten, darunter die naechst dem Holz wichtigsten: Hanf, Flachs und talg. Der Zwischenhandel nach dem innern war mit einem Schlag lahmgelegt, und die Kaufmannschaft sah Sich allein auf den Export angewiesen. In dieser Zeit sind eine Reihe auslaendischer Haeuser verfallen, waehrend russische hochzukommen begannen. So blieb es bis 1762, wo der Ukas Peters I.
Von Peter III aufgehoben wurde. Damit began eine zweite Bluetezeit der Stadt. Die ersten Zeichnen lassen sich sofort erkennen: 1761 liefen 40 Schiffe ein, 44 aus, 1762 – 42 und 48, 1763 – 46 und 55.
Laengst hatten sich den Englaendern, die nach der Hinrichtung Koenig Karls I(1649) beim Zaren Alexej un Ungnade fielen und ihre Vor Rechte verloren, und den an ihre Stelle tretenden Hollaendern die Hanseaten zugesellt, Luebecker und Hamburger. Immerhin hatten die Reformierten zahlenmaessig einen solchen Vorsprung, dass sie bereits 1660 ihren ersten staendigen Prediger berufen konnten, nachdem bis dahin der Moskauer bisweilen die Handelsstrasse bis Archangel bereits hatte. Eine Zeitlang hat dann auch Wologda eigene Prediger gehabt. Erst 1686 versuchten die Lutheraner dem Beispiel der Reformierten zu folgen; 1721 bauten sie sich eine Kirche (die zweite?).Die urspruenglichen Holzkirchen konnten von der reformierten Gemeinde 1757, von den Lutheranern 1768 durch Neubauten, von diesen sogar in Stein, ersetzt werden. Bis 1818 haben die beiden Gemeinden nebeneinander bestanden. Die Kirchen wurden, nach dem ueberwiegenden Anteil an der Gemeinde, die Hollaendische und die Hamburger genannt.
Tatsaechlich sich auch die moisten reformierten Prediger Hollaender Gewesen oder haben in Holland studiert; die moisten lutherischen Pastoren waren Hamburger oder sind doch vom Hamburger Kirchenministerium geschickt worden. Im 18.Jahrhundert haben die Lutheraner die Reformierten schnell ueberfluegelt, besonders als nach der Gruendung Petersburgs viele Holaender dorthin gezogen waren. Dieses Abwandern nach den Hauptstaedten ist dann eine staendige Erscheinung geblieben und hat schlisslich im 19.Jahrhundert zum Veroeden von Archangel gefuehrt.Im 18.Jahrhundert liessen sich auch mehrere Balten als Kaufleute nieder; wir treffen Broecker, Oldecop, Gernet. Neben den Kaufleuten waren Wundaerzte und Apotheker, Postmeister und Notare meist Evangelische auslaendischer Herkunft.
Viel hat besonders im 18.Jahrhundert die Marine zur Belebung der Stadt und der Gemeinden beigetragen. Die Seeoffiziersdynastien der van Dessen (Dessien) und Klawer sind Archangeliten. Der Winterhafen fuer Kriegsschiffe befand sich bei Lapominka am Beresow-Arm, 27 Werst unterhalb der Stadt. Ais Werftplatz stand Archangel an ersten Stelle.
Mit dem Ende des Holzschiffbaus war es auch damit zu Ende; 1862 ist der “Hauptkriegshafen” aufgehoben worden. Der spaete Beginn des Eisenbahnzeitalters in Russland bedeutete fuer Archangel noch eine Gnadenfrist. Schon mit der Vollendung der Nikolaibahn Petersburg- Moskau began das erneute Abwandern des Verkehrs, das mit der Ausdehnung des Bahnnetzes auf das mittlere Wolgagebiet und Wologda stets weiterging. Erst 1898 hat Archangel den Anschluss an das russische Bahnnetz erhalten. Damit beginnt dann eine dritte Zeit des Aufstiegs. Erst in allerneuster Zeit ist an der Murmankueste eine neue Konkurrenz entstanden.
Unter Peter Grossen, um 1700 muessen die ersten van Brienen 15 Nach Archangel gekommen sein. Ihre Herkunft liegt noch im Dunkeln. In den Niederlanden sind seit dem 15.Jahrhundert ausserordentlich verbreitete Geschlechter dieses Namtns bekannt. Das eine, ein Arnhemer Stadtgeschlecht, hat diesem Ort mehrere Buergermeister Gegeben und zur Ritterschaft der Veluwe gehoert. Eine Verzweigung Sind die van Brienen van Ramerus, zu denen Gijsbert C.R.R. van Brienen (1771-1821) gehoert, der als Oberst 1813 den Abzug der Franzosen aus Amsterdam durchsetzte und spaeter General war. Ein Anderes Geschlecht hat im 16.Jahrhundert in Harderwijrk gesessen.
Hier finden wir mehrfach den Frauennamen Wendela und Wendelina; doch wird nachher zu berichten sein, dass in Archangel dieser Vorname erst durch Heirat in die Familie van Brienen gekommen ist. Zu den letztgenannten van Brienen gehoeren die van de Groote Lindt; Willem Joseph van Brienen (1760-1839) war einer der reichsten Kauf-Leute in Amsterdam. Als Katholik konnte er erst nach der Revolution 16 Ein Amt erhalten; unter Koenig Louis Bonoparte wurde er Marie der Stadt, 1813 Baron de P’Empire. Er gewann auch das Vertrauen des Oraniers Wilhelm I, der ihn die 1.Kammer berief und 1825 auch zum niederlaendischen Baron machte. Nur ein einziges Mal findet sich in den Niederlanden bei einem van Brienen der in Archangel uebliche Vorname Abracham: doch dies ist ein hoher katholischer Geistlicher in Utrecht (1605-83). So muss zunaechst die Frage nach der Herkunft der Archangeler van Brienen unbeantwortet bleiben.
Das erste Mitglied des Archangeler Geschlechts, das uns begegnet, ist merkwuerdigerweise eine Frau. Janneke van Brienen hat kurz vor 1725 Den Kaufmann Paul Roosen aus dem Altonaer Mennonitengeschlecht geheiratet, Der spaeter in Petersburg und dann wieder in Archangel nachzuweisen ist: Sie war seine zweite Frau.
Das Handelshaus wurde von einem Rutger van Brienen begruendet, der Jannekes Bruder gewesen sein koennte. Die naechste Generation wird dann durch dessen Kinder Abrscham und Magdalena vertreten. Nagdalena hat den Kaufmann Jacobus Poel geheiratet. Da durch ihre Grossnichte Poelsches Blut zu den van Brienen gekommen ist und zudem die Poels eine interessante Geschichte aufzuweisen haben, so sei es gestattet Abzuschweifen und diese Geschichte im Zusammenhang zu erzaehlen.
Gerrit Claesz Poel (oder Pool, sprich Puhl), Jakobs Grossvater, ist eine historische Persoenlichkeit. Er war Schiffszimmermann und als Meister auf der Werft der Ostindischen Kompanie in Krummendijk bei Amsterdam taetig. Am 20.August 1697 trat bei ihm ein Arbeiter ein, Pieter mit Namen, de rein Russe war, sich Michajlow nannte und gerade aus Zaandam (Saardam) kam, wo er seine hollaendischen Freunde besucht hatte, die era us Moskau nannte, und zu arbeiten versucht hatte. Aber nach kurzer Zeit war dem wissendurstigen Mann der Betrieb dort zu klein und bescheiden geworden und er suchte sich einen Arbeitsplatz, an dem er mehr lernen konnte. So kam er zu Poel. Am 9.September erlebte er die Liellegung einer Fregatte, an der er dann emsig mitwerkte, bis schon am 16.November der Stapellauf der “Peter und Paul” stattfinden konnte.Mit einem glaenzenden Zeugnis ueber seine Taetigkeit von der Hand Poels verliess Peter Holland, durch dringende Geschaefte ploetzlich zurueckgerufen. Im August 1698 erreichte er russischen Boden und ward wieder Zar Peter, vor dem sich ein Riesenreich beugte. Mit Poe list sein groesster Schueler in dauernder Verbindung geblieben. Er hatte des Meisters Ernennung in die Admiralitaet befuerwortet, wofuer im dieser in einem Brief dankte. In seiner Antwort schickte der Zar ein Bild des in Woronesh gebauten Schiffes “Gottes Vorsehung”. Weiter ist noch ein Brief Poels von 1704 bekannt, in dem er den Zaren vom Ergehen der Fregatte “Peter und Paul” unterrichtet.
Mit offenen Armen nahm Peter den Sohn Poels, Pieter, auf, der mit seiner Familie nach Petersburg zog und dort als Zimmermeister wirkte, Schiffe und Muehlen baute. Das Jahr des Umzuges ist nicht bekannt, ebensowenig wie der volle Bestand seiner Familie. Man weiss nur von dreien seiner Kinder. Eine Tochter heiratete einen Obersten in russischem Dienst, eine zweite, wendelina, den Kaufmann Johann Kaspar Zollikofer. Dieser entstammt dem weitverzweigten St. Galler Geschlecht, das im 19.Jahrhundert noch einmal einen Vertreter nach Petersburg entsandthat in der Person des Architekten Georg Ruprecht Zollikofer, dessen Enkel erst 1918 Russland wieder verlassen haben. Schwiegersohn Pieter Poels war wohl selbst ueber Holland ins Land gekommen; jedenfalls nannte er sich Jan und gehoerte zur Gesellschaft der holaendischen Kaufleute. Schon 1722 ist er in Petersburg nachzuweisen, 1738 treffen wir ihn als Bevollmaechtigten des Schweizer Kaufmanns und preussischen Konsuls Ulrich Kuehn, fuer den er eine Geschaeftsreise nach Jarossslawl macht.
Zollikofers hatten zwei Toechter, Johanna und Wendelina. Diese Heiratet einen Johann Fuerst in Archangel und lebte dort noch 1804. Ihre Tochter Dorothea Fuerst vermaehlte sich mit Abracham van Brienen.
Das juengste Kind Pieter Poels war Jakob. Dieser war 1712, vielleicht schon in Petersburg geboren und wurde in Leiden in Holland erzogen. Er lernte eine Vielzahl Sprachen und erwarb sich auch sonst eine gediegene Bildung. Verbunden mit einem ansprechenden Aessern verhalfenihm seine Faehigkeiten zu einer angesehenen Stellung, erst als Kaufmann in Archangel, woe er ein bedeutendes Vermoegen erwarb, dann auch in Petersburg, woe r besonders die Gunst des Grossfuersten Thronfolgers Peter genoss. Nach dem Tode seiner ersten Frau, einer geborenen Meyer, von der er zwei Soehne hatte, heiratete er Magdalena van Brienen, die ihm noch fuenf Kinder schenkte. Der aelteste Sohn wurde nach dem Grossvater Rutger genannt. Als drittes Kind wurde 1757 Magdalena geboren, der 1760 folgende Pieter wurde Patenkind des Grossfuersten. Als Peter 111. 1762 zur Regierung kam, wuenschte er Poel in seinem Herzogtum Holstein zu verwenden und bestimmte ihn,sein Geschaeft zu liquidieren. Kaum war dies geschehen, als der Kaiser von seiner Gemahlin Katharina gestuerzt wurde. Poel mochte nun aber nicht mehr in Russland bleiben und zog mit seiner Familie nach Hamburg. Dort starb schon 1763 seine Frau. Er selbst wohnte im Sommer meist auf seinem Gut Zierow bei Wismar, das er sich mit Rethwisch, Rastorf und Randien gekauft hatte. Nachdem er 1767 noch ein drittes Mal geheiratet hatte und schon nach zwei Jahren wieder verwitwet war, starb er am 25.September 1775 in Zierow.
Im folgenden Jahr heiratete seine Tochter Magdalena den Luebecker Kaufmann und schwedischen Konsul Adrian Pauli, der auch Zierjw erhielt. Dessen Nachkommenschaft blueht noch heute.
Im gleichen Jahre noch began Russlandmit Daenemark Verhandlung ueber Massnahmen zum Schutz der Ostseeschiffahrt. Der daenische Minister Graf Bernstorff plante einen systematischen Schutz der Neutralen und stellte fuenf Leitsaetze ueber die Begriffe Neutralitaet und Konterbande auf. Doch die Kaiserin wollte England nicht voellig vor den Kopf stossen, auch Schweden nicht mit hereingezogen wissen. So kam es schliesslich nur zu gieichlautenden Erklaerungen jedoch aller drei Ostseemaechte, an die Kabinette von London und Verseilles. Als im folgenden Jahr auch noch Neutralen voellig untragbaroch Spanien in den Krieg gegen England eintrat, wurden die Zustaende im Atlantischen Ozean und Mittelmeer fuer die Neutralen voellig untragbar. Ruecksichtslos jhne auf die Proteste der Konsuln zu hoeren, brachten die Spanier neutrale Schiffe auf und versteigerten die Waren in ihren Haefen. Wieder machte sich Russland zum Wortfuehrer. Van Brienens Ratschlaege sollen hier von Bedeutung gewesen sein, er soll sogar Gelegenheit bekommen haben, seine Ansichten der Kaiserin selbst vorzutragen.
Tatsaechlich muss sein Geschaeft schwer gelitten haben, denn seine Schiffe pflegten auch ins Mittelmeer einzulaufen. Erst versuche es die russische Regierung mit Klagefuehrung in Madrid. Aber kaum war wegen Kaperung eines van Brienenschen Schiffes Beschwerde erhoben worden, wurde schon ein zweites genommen.
Jetzt riss der Kaiserin die Geduld: im Maerz 1780 ging eine drohende Deklaration ab, der sic him Sommer Daenemark und Schweden, 1781 Preussen und Oesterreich, 1782 Portugal, 1783, noch kyrz vor Friedenschluss, Neapel anschlossen. Dem Betritt der Niederlande kam England durch eine Kriegserklaerung zuvor. Durchgefuehrt wurde das grosse Werk, indem jaehrlich in der Schiffahrtszeit Geschwader von Kriegsschiffen in Nordsee und Mittelmeer kreuzten. Doch haben die so feierlich verkuendeten Grundsaetze den Krieg zunaechst nicht Ueberlebt.
Seit 1783 meldete sich das Haus van Brienen jaehrlich auf die Ausschreibung der Salzbestellungen aus Spanien,die es dann auf eigene Rechnung durchfuehrte. Das russische Salz hatte nicht die noetige Qualitaet fuer das Einsalzen von Fischen und die Herstellung von Poekelfleisch. Allmaehlich bildete sich als feste Einrichtung ein van Brienenschens Salzmonopol heraus; 1796 wurden 8326 Pud, 1797 8400 Pud eingefuehrt. Den Preis bestimmen die Importeure, zuletzt auf 80 Kopeken das Pfund. Als der Senat die ganze Salzfrage in einem Bericht an den Zaren v. 18.6.1799 aufrollte, resolvierte Kaiser Paul, das Salzmonopol sei eine Ungerechtigkeit und hinfort haette jeder Erlaubnis Salz einzufuehren.
Damit sind wir jedoch schon vorausgeeilt. Weiter wird das Haus van Brienen genannt,als 1787 neue Krieg mit der Tuerkei ausgebrochen war. Damals erliess die Regierung sofort ein Ausfuhrverbot fuer Getreide, um den Bedarf der Armee decken zu koennen und eine Verproviantierung der ebebfalls ruestenden Schweden zu verhindern. Als einzige Ausnahme erhielt van Brienen die Erlaubnis, 5000 Tschetwert (etwa 10 500 hl) auszufuehren – gewiss ein grosser Vertrauensbeweiss.
Als in den 80er Jahren das russische Konsularwesen ausgebaut wurde und auch umgekehrt weitere fremde Maechte Konsuln in Russland bestellten (so in Petersburg Preussen 1779, Portugal um 1783), bewarb sich Abracham van Brienen im Februar 1785 beim Botschafter Graf Cobenzl in Petersburg um die Vertretung der oesterreichischen Handelsinteressen in Archangel. Er erklaerte hierbei, er sei ueber sechzig Jahre in Archangel taetig und durch seine Freunde Graf Besborodko, Bakunin und Graf Woronzow auf diesen Gedanken gebracht worden. Die beiden erstgensnnten Maenner waren die Besten des Auswaertigen Amts, Woronzow Praesident des Kommerzkollegiums. Cobenzl nannte den Bewerber in seinem Bericht vom 22/02/einen Mann,”von betraechtlichem Vermoegen und des Kommerzwesens mit vieler Einsicht kundig” und befuerwortete sein Gesuch mit Hinweisen auf den allerdings unbedeutenden Handel von Ostende (oesterr. Niederlande) mit Archangel und auf das Interesse Oesterreichs, ueber die russischen Kriegs schiffbautenin diesem Hafen unterrichtet zu sein. Im November erfolgte die Ernennung van Brienens. Ende 1787 erbat er bei seiner vorgesetzten Behoerde,dem Gubernium in Triest, eine Instruktion, offenbar veranlasst durch die neue Lage, die die russische Ausfuhr beschraenkungen nach Ausbruch des Tuerkenkrieges geschaffen hatten. Er musste seine Bitte wiederholen und dann sogar, al ser den Winter in Peter sburg verbrachte, den Botschafter um eine Mahnung in Wien ersuchen. Sonderbarerweise war man weder dort noch in Triest von der Existenz eines kais.koen. Konsuls in Archangel unterrichtet – allerdings hatteihn Cobenzl Generalkonsul genannt. Es ist daher wohl auch nichts erfolgt, obwohl der Ausbruch des russisch-schwedischen Krieges neue Schwierigkeiten schuf.
Es ist leider wenig, was man heute ueber diesen wahrhaft koeniglichen Kaufmann weiss. Sein Neffe Poel schildert uns 1783 sein Aeusseres: er hatte “ein kraeftiges Ansehen, wohlproportionierten Gliederbau bei untersetzter Statur und einen Ausdruck von Feinheit und Festigkeit in seinem blassen Gesichte”.
Im November 1792 meldete Graf Cobenzl den Tod Abracham van Brienens; er muss hoch in den Achtzig,wenn nicht in den Neunzig gewesen sein. Verheiratet war er mit Elisabeth Vernezobre, und zwar ist die Ehe wohl ziemlich spaet geschlossen worden. Hier soll gleich ein Abschnitt ueber dieses Geschlecht erfolgen.
Salomon Vernezobre war Kaufmann in Willemagne in Languedos. Nach Aufhebung des Edikts von Nantes 1684 kam in dem Strom der Refugies,die das Potsdamer Edikt des grossen Kurfuersten nach Brandenburg-Preussen rief, sein Sohn Mathien (+1706) nach Koenigsberg, wo er sich als Seidenhaendler niederliess. Dort heiratete er am 27.11.1689 Anne Fournier (*30/08/1668, +Berlin 17.02.1748) aus Chalon-en-Bourgogne, Tochter des Kaufmanns Thedore und der Anne des Meiseaux aus Bourbon. Sein aeltester Sohn Francois-Mathien kehrte nach frankreich zurueck, machte aber als Kaufmann und Herr auf Chateland Bankrott, zog nach Berlin und kaufte, wieder hochgekommen, nach und nach die Gueter Hohenfinow, Tornow, Sommerfelde, Golssen, Kriescjow, Briesen, Brahmo, Milkersdorf. Hier verbesserte er die Landwirtschaft, gruendete Manufakturen, siedelte franzoesische Kolonisten an. Ueber die Entstehung seines Palais in Berlin herichtet die Maer, Koenig Friedrich Wilhelm I habe Vernezobre zwingen wollen, seine Tochter einem Freier zu geben, der weder Vater noch Kind recht war. Da dem Koenig viel an der Bebauung der neuen Berliner Friedrichstadt lag, kaufte Vernezobre seine Tochter frei, indem er in der suedlichen Wilhelmstrasse ein fuer das damalige Berlin prachtvolles Schloss mit Ehrenhof und grossem Park erbaute. Spaeter wurde es der Sommersitz der Prinzessin Amalie, der blinden Schwester Friedrichs des Grossen. In neuerer Zeit ist es Palais Prinz Albrecht bekannt geworden. Vernezobre wurde 1721 preussischer Freiherr. Seine Nachkommen haben in den maerkischen Adel geheiratet und sich laengere Zeit auf ihren Guetern gehalten.
Francois-Mathieus Brueder treffen wir in Russland. Jacques wurde 1718 Translateur im Justizkollegium. Salomon (geb. Koenigsberg Pr. 15.4.1692) tritt schon 1715 als Kaufmann in Archangel auf: 1718 ist er Hofbesitzer in Moskau. Wegen einer Forderung von 1973 Rubel, die er an den Fuersten A.M.Tscherkasskij hatte , wandte er sich 1719 und nochmals 1721 an den preussischen Koenig um Unterstuetzung. Ein Jahr spaeter traf der holsteinische Kammerjunker v.Bergholz ihn und seine Frau in Petersburg. Er berichtet, Salomon stehe sehr schlecht mit seinem Berliner Bruder. In Petersburg gehoerte Vernezobre 1724 zur hoellendischen Kaufmannsgesellschaft. In diesem Jahre lieferte er dem Senat fuer 570 Rubel Samt zu Pagenlivreen. Bereits 1728 war er Direktor des staatlichen Walfischfangs an der Kueste der Halbinsel Kola. Doch in dieser Stellung verliess ihn das Glueck. Er arbeitete mit Defizit,und schon 1732 wurden die ersten Klagen gegen ihn laut. Die drei Jahre spaeter seine Entlassung zur Folge hatten. Man belastete ihn mit dem Defizit von 26 608 Rubel 59 1/2 Kopeken und behielt sein halt fuer die letzten drei Jahre ein.
Eine Bittschrift auf Auszahlung und Wiederanstellung erfolglos. Erst als 1748 Graf Peter Schuwalow im Weissen und Eismeer erhielt (Walfang,Trangewinnung Stockfischbereitung), ernannte er Vernezobre zum Direktor mit Sitz in Archangel. Die letzte Nachricht ueber ihn stammt aus dem Jahre 1750.20) Dass Elisabeth van Brienen seine Tochter war, ist nicht restlos bewiesen, aber mehr als wahrscheinlich, weil kein anderer Vernezobre in Archangel auftritt und weil ein Sohn Elisabeths Salomon genannt worden ist.
Der Name Vernezobre ist in Petersburg noch lange zu finden. Ein Major bietet 1763 sein Haus zum Verkauf an. Der Secondeleutnant derArtillerie Salomon Vernezobre wurde am 5.Seht. 1769 im Kampf gegen die Tuerken verwundet: 1771 gehoert er als Oberleutnant zur deutschreformierten Gemeinde.
David Johann, de rein “Englaender” genannt wird, machte 1764 Bankrott. Sein Vetter, der Major, stellte fuer ihn Kaution.Doch Bankrotteuer dankte ihm diesen Dienst, indem er am 27.Febr. 1765 ueber die schwedische Grenze in Finnland fluechtete. Er wurde auf etreiben der russischen Behoerden auf den Aland-Inseln angehalten und auf Wunsch seiner Verwandten ausgeliefert. Der Steckbrief ist hoechst ergoetzlich: “Seine Positur ist nicht hoeher als etwas ueber 1. 1/2 Elle, hat schwarze Haare, die er oft unter einer peruque gekaehmt, oft ohne peruque traegt, etwas fining und Schwarz rot him Gesichte, eine krumme Naase und krumme nach vorwartz eingebogene Fuesse hat”.
Die deutsche St.Petrischule in Petersburg besuchten 1787 Marie und Luise, 1788 Levin Stephan und Anna Vernezobre. Damit verschwindet der Name aus Petersburg und Russland.
Abraham und Elisabeth van Brienen hatten eine grosse Kinderschar, aus der wir sieben Soehne und eine Tichter naeher kennen: Abraham II, Salamon, Zacharias, Franz, Magdalena, Isaak, Arnault und Jakob.
Die reihenfolge ist nicht sicher, da nicht aller Geburtsjahr bekannt ist. Die biblischen Namen sind bei Hoellendern nicht weiter verwunderlich. Salamon hies der muetterliche Grossvater, Magdalena die Tante Poel: Jakob mage in Patenkind von Jakob Poel sein.
Abracham II v.Brienen hat das vaeterliche Geschaeft weitergefuehrt, und seine Fuehrung hat der Tradition alle Ehre gemacht. Ihm zur Seite standen seine Brueder Zacharias und Salamon. Sie waren in der Petersburger Kaufmannschaft eingeschrieben und nannten sich noch 1809 Rutger van Brienen Soehne. Um die Jahrhundertwende scheint Holz das Haupthandelsobjekt geworden zu sein. Die Firma besass ihr eignes Saegewerk Kechotsk bei Archangel, wie aus einem Gesuch hervorgeht, das sie nach Erlass eines Holzausfuhrverbots (im Rahmen der Kontinentalsperre) einreichte: sie bat, ihr im aegewerk lagerndes Holz ausfuehren zu duerfen, weil es vor dem Verbot gefaellt sie.
Ob die van Brienen ihre Schiffe selbst gebaut haben, wie es der Erbe ihrer Stellung, Wilhelm Brandt spaeter getan hat, ist nicht klar. Zu Beginnder Regierung Alexanders I. Setzte eine rege Schiffbautaetigkeit ein. Im Jahre 1801 wurden 38 Schiffe gebaut, darunter fuer van Brienen die “Alexander I” (70 Lasten Tragfaehigkeit); 1802 waren es 27, darunter die van Brienensche Bark ” Tre Bruders” (289 Lasten), 1803 gehoerte ihnen unter 37 Neubauten die” Despide-Reconciliation” (71 1/2 Lasten). Gleichzeitig wurden Praemien fuer erfolgreiche Reisen eingefuehrt, und 1803 wurden gezahlt: 18 062.50 Rubel, davon an van Brienen allein 11 562.50 Rubel, und zwar wurden praemiert ” Alexander I” Fuer die Reisen Archangel-Bergen und Hamburg-Kronschtadt mit 770 Rubel,Kronschtadt-Rouen und Koenigs berg-Riga mit 1050 Rubel, “Tre Bruders” fuer die Reisen Archangel-Ansterdam-Riga und Riga-Amsterdam-Archangel mit 8760 Rubel, “Desplide-Reconciliation” fuer Reisen Archangel-Hamburg und Lissabon-Archangel mit 1072.50 Rubel.26) Fuer das Jahr 1809 ist eine Tabelle der grossen Firmen in Archangel ueberliefert.
Die geringe Zahl der Schiffe erklaert sich durch die ein Jahr zufor fuer Russland eingefuehrte Kontinentalsperre. Es waren angekommen mit der Adresse;
Brandt, Rodde & Co. — 35 Schiffe
Rutger van Brienen — 32 ”
Xenophon Anfilatow — 20 ”
Bruest, Krohn & Bremot — 20 ”
Alex. Becker — 17 ”
Feodor Kisel — 8 ”
Weissmeer-Komp. — 8 ”
Alexej Popow Soehne — 4 ”
F.Oldecop — 4 ”
Afanasij Amosow — 1 ”
Iwan Wyrodow — 1 ”
Michail Kunizyn — 1 ”
Von Abracham II ist sonst noch bekannt, dass er preussischer Konsul war. Am 12/23.8. 1793 richtete er an den Chef des preussischen Kommerz- und Manufakturdepartamentements Struensee eine Denkschrift, in der er Preussens Handelsbeziehungen zu Archangel darstelle und mit der Bitte um Ernennung zum preussischen Konsul schloss. Nach seiner Schilderung liefen im Jahr durchschnittlich zehn preussische Schiffe den Hafen an, aus allen preussischen Haefen kommend, beladen mit Danziger Branntwein, Ungarwein, Butter, Kaese und Hering; die Fracht ging auf Rechnung von niederlaendischen, Hamburger und Archangeler Firmen. Nach Preussen gingen nur etwa drei Schiffe Jaerlich, und zwar alle nach Emden. Der preussische Minister erkannte diese Tatsachen als richtig an, und da nach seinem Gutachten van Brienens Ruf als Kaufmann ausser Zweifel stand und ein preussischer Konsul in Archangel besonders in Jahren des Getreidemangels von Nutzen sein konnte,erging am 13.12.1793 die koenigliche Bestallung und Instruktion begleitet von einem Schreiben an Abracham van Brienen.
Merkwuerdigerweise wurde jedoch die Angelegenheit in Petersburg Verschleppt, und erst am 30.4.1796 erfolgte die Anerkennung von Seiten des Senats. In einem Schreiben vom 13.6. teilte van Brienen dies seinem “Koeniglichen Herrn” mit, und er legte auch den von ihm geforderten schriftlichen Eid bei (v.28.5.). Im naechsten Winter unternahm er eine Geschaeftsreise nach England, wozu er auf der Durchreise in Petersburg vom preussischen Gesandten Tauentzien (dem General der Befreiungskriege) Urlaub erhielt. Im Winter hatte ja ein Konsul in Archangel keine Geschaefte zu erwarten.
Abracham van Brienen besass in Hamburg 1807 das Haus Kleine Johannisstrasse 18, 1809 Admiralitaetsstrasse 78. Im Jahre 1797finden wir ihn mit anderen Archangeliten unter den Vorbestellern auf das Werk des Petersburger Pastors Grot “Bemerkungen ueber die Religonsfreiheit der Auslaender im Russischen Reich” (St.Petersburg u. Leipzig, 1797-98, 3-Baende). Im Fruehjahr 1814 ist Abracham van Brienen, offenbar noch in der Vollkraft der Jahre, gestorben. Sein Teilhaber, Abracham Roussatier, den wir bei dieser Gelegenheit kennenlernen, musste gleich darauf geschaeftlich nach England reisen und teilte die Nachricht auf die Durchreise in Berlin dem Ministerium mit.
Der Konsularposten wurde nicht wieder besetzt. Schon in dem Kapitel ueber die Familie Poel wurde gesagt, dass Abracham II Lorothea Fuerst, die Tochter Johanns und der Wendelina Zollikofer, geheiratet hat.
Salomon war also Teilhaber der Familienfirma, dazu portugiesischer Konsul, was ihm wohl in Archangel nicht viel Amtsgeschaefte eingebracht hat. Im Februar 1793 bewarb, er sich um die Nachfolge des Vaters als oesterreichischer Konsul, doch blieb das Gesuch unberuecksichtig – vielleicht infolge des Einbruchs der franzoesischen Revolutionsarmee in die Niederlande. Er starb 1827 an Entkraeftung. Der Name seiner Frau ist nicht bekannt.
Zacharias, der dritte Teilhaber, ist un seine voellig unbekannte Persoenlichkeit. Familie scheint er nicht besessen zu haben. Von den juengeren Geschwistern war Arnault der einzige, der in Archangel blieb. Er war Makler Diskontobank und starb 1824.
Der Familienname seiner Frau Anna Margaretha ist ebenfalls unbekannt. Die Namen der Frauen Salomons und Arhaults wuerden wahrscheinlich viele Beziehungen zu der Anchangeler Gesellschaft erklaeren.
Die anderen viel Geschwister, die er Weg weit von Archangel fortgefuehrt hat, sollen spaeter behandelt warden. Hier folgen zunaechst die Kinder der drei schon genannten Brueder, wobei beihabe eine Archangeler Familienkunde gegeben warden kann. Auch die Reihenfolge die Kinder Abrachams II steht nicht immer fest. So soll mit den Soehnen begonnen warden, die keinen ebenbuertigen Ausklang des grossen Namens in Archangel darstellen. Der aeltere, Abracham III, fuehrte das Geschaeft fort. Eingangs nach der Mitte des Jahrhunderts zurueckfuehren ist. Die Firma van Brienen elite dieser Entwicklung noch voraus. Abracham war reich begabt, aber schon als Kind sehr schwer zu leiten; namenloser Hochmut und Jaehzorn verbanden sich mit einem Leichtsinn, die ihn und das Geschaeft fruehzeitig ruinierten.
Bei seinem Tode 1861 war er nur noch Kaufmann 3. Gilde und Boersenmakler. Er war mit Karoline Grell verheiratet. Das Geschlecht Grell stammte aus Luebeck und erscheint schon 1797 mit Gustav Grell in Archangel, vielleicht Karolines Vater. Johann Christian Grell heiratete bald nach 1808 Anna Margaretha Gernet, die Witwe des Englaenders Willam Growe,der 1783 als Marineoffizier in russischen Dienst gekommen war, am 23.11.1802 in Archangel geheiratet hatte und am 28/7/1808 auf der Rueckreise von der russischen Mittelmeerflotte in Memel an der Wassersucht starb.
Anna Margaretha hatte aus der ersten Ehe zwei Kinder, darunter Mary (geb/1804), die 1828 Wilhelm Brandt heiratete, den Witwer von Elisabeth Wendelina von Brienen, von der gleich gesprochen warden wird. Aus der Eh emit Grell stammten vier Kinder, darunter wohl Franz, Chef des Hauses Gebr.Grell, 11.1.1851 – 31.7.1868 luebeckischer Konsul und Wilhelm, 25.6.1851 bis zu seinem Tode 1865 bremischer Konsul in Archangel.
Die Nachkommenschaft Abrahams III war nicht sehr lebensfaehig. Das aelteste Kind Wilhelm Christian starb fuenfjaerig am Keuchhusten, Emilie mit zwei Monaten an Epilepsie, Franz Ferdinand Herman zweijaehrig am Keuchhusten. Karoline Marie Wilhelmine blieb am Leben und heiratete 1849 Emanuel Christian Heinrich Gellermann; er ist wohl derselbe Heinrich Gellermann, der 29.6.1864 – 18.6.1868 mecklenburgischer Konsul war, und vielleicht auch mit dem belgischen Konsul dieses Namens (1883-90) personengleich. Ein zweiter Wilhelm Christian wurde nur vierzehn Monate alt; Dorothea Elisabeth starb mit 32 Jahren am Gehirnschlag. Sie war mit Franz Wilhelm Roussatier vermaehlt, der 1850 Verweser des schwedischen Konsulats wurde und 1853-54 schwedischer Konsul war. Er ist wohl identisch mit dem franzoesischen Vizekonsul und Konsul Guillaume Roussatier (1867-86) oder mit dem deutschen Vizekonsul W.Roussatier in Onega (1873-80). Die Roussatiers waren Genfer und, wie weiter unten zu sagen sein wird, bereits mit van Brienens verschwaegert. Von der Nachkommenschaft Gellermann und Roussatier ist niemand sicher bekannt. Eduard Gellermann, der 1858 in Petersburg im Alter von 15.Jahren Starb, kann nicht der Sohn der van Brienen gewesen sein.
Der zweite Sohn Abrahams II, Johann (Iwan), ein liebens -Wuerdiger, aber sehr zarter Knabe, starb in jungen Jahren. Die aelteste Tochter Abrahams II und wahrscheinlich sein Aeltestes Kind war Elisabeth Wendelina (geb.1788): hier taucht der Vorname Wendelina aus der Poelschen Erbschaft wieder auf. Im Jahre 1803 heiratete sie Wilhelm Brandt.
Dieser war 1778 als Sohn des Assekuranzmaklers Johann Wilhelm Brandt in Hamburg geboren. Seine kaufmaennische Lehrzeit machte er 1793-98 in Archangel bei der Firma Becker & Co. durch. So hervorragend auch diese Schule seine Anlagen Entwickelte, soviel Anerkennung er fabd, konnte er sich doch nicht Entschliessen. Im Norden zu bleiben, sondern kehrte in die Vaterstadt Zurueck. Von hier trat er alsbald zusammen mit seinem juengeren Bruder Emanuel Henry als Supercargo im Auftrage des Hauses Jenisch eine West-Indienfahrt an. Aber schon im Kanal fand die Reise ein ploetzliches Ende, als das zunaechst nach Bordeaux bestimmte Schiff von einem englischen Kaper aufgebracht und nach England gefuehrt wurde. Zwei Jahre in diesem Lande, waehrend derer Wilhelm Brandt, und zuletzt mit Erfolg, um die ihm anvertraute Ladung kaempfte, waren ein ausgezeichneter Abschluss seiner Lehrzeit. Und dann entschloss er sich doch, sein Glueck in Archangel zu versuchen. Im Jahre 1802 gruendete er nier mit seinem Freunde Jakob Berend Rodde ein Geschaeft, in das im Herbst des Jahres auch noch der juengere Alexander Chr. Becker aufgenommen wurde, der aber schon nach fuenf Jahren ausgeschied. Gleichzeitig (1802) wurde Brandt zum Hamburgischen Konsul ernannt. Schon 1809 entschloss er sich, den russischen Untertaneneid zu leisten, da die neue Heimat seine Hoffnungen offenbar nicht enttaeuscht hatte. Die Statistik dieses Jahres zeigt, dass sein Haus die Firma van Brienen bereits ueberfluegelt hatte (vgl.S.24). Nach dem Ruecktritt Roddes, der sich 1812 zur Ruhe setzte, wurde aus der Firma Brandt, Rodde&Co die Firma Wilhelm Brandt. Der Inhaber besass nun schon zwei Haeuser in der Stadt, das grosse Wjhnhaus am Kai und ein zweites flussaufwaerts vor der Stadt. Trotzdem blieb er nicht sesshaft. Schon nach vier Jahren entschloss er sich, den Norden zu verlassen. Seine Frau hatte ihm bereits sechs Kinder geschenkt, von denen nur das letzte, im Alter von einem Jahr, gestorben war.
Mit seiner sechskoepfigen Familie reiste e rim Fruehjahr 1816 nach Petersburg, im Sommer ueber Luebeck nach Yamburg weiter. Hier wurde ihm im folgenden Jahr der Sohn Gustav geboren. Als Wohnsitz waehlte Brandt ein Grundstueck an der Elbe unterhalb von Altona (heute Othmarschen. Flottbecker Chaussee 186). Dort baute ihm der Baumeister J.M. Hansen ein Haus nach einem Vorbild, das der Bauherr auf einer Reise in der Krim gesehen hatte und das ihm seitdem als Wunschbild vorschwebte; ein zweistoeckiger flachgedeckter Baum it einem halb kreisfoermig vorspringenden von dorischen Saeulen getragenen Altan.
Im Innern gruppierten sich die Zimmer um eine durch beide Stockwerke Gehende Kuppellhalle. Im Mittelzimmer des Obergeschlosses kuendet Heute noch ein Wandgemaelde, das eine Krimlandschaft darstellen soll, Vom ursprung des Hauses. Der herrliche Park ist jetzt stark beschnitten Und zeigt nur noch einen Rest des urspruenglichen mfangs.
Das Archangeler Geschaeft hatte brandt nicht aufgeloest, sondern, um es seinen Kindern zu erhalten, Johann Georg Classen, der bisher bei Van Brienen gearbeitet hatte, als Teilhaber uebergeben. Classen leitete die neue Firma W.Brandt & Co. vier Jahre lang allein, bis sich Brandt 1820 entschloss, selbst wieder nach Archangel zurueckzugehen. Inzwischen hatte 1819 Kaiser Alexander I die Stadt besucht. Er war im Brandtschen Hause abgestiegen, wo Classen den Wirt spielte. Dieser hat durch die ihm damals persoenlich verliehenen Privilegien die Moeglichkeit erhalten, sich selbststaendig zu machen.
Auch in den Jahren seines Fernseins hatte Brandt lebhaften Anteil am Ergehen der Kolonie genommen. Seit 1807 war er Vorsteher in der Lutherischen Gemeinde gewesen und kurz vor seiner Abreise zum Aelterling gewaehlt worden. Auf seine Anregung hin wurde nach dem Reformations-Jubeljahr 1817 die Union der beiden evangelischen Konfessionen und Gemeinden durchgefuehrt. Von Hausa us Lutheraner, war er durch seine Heirat in eine Stellung zwischen den Bekenntnissen greaten, und mindestens von 1812 (Elisabeth) an hat refirmierte Prediger Bruenings seine Kinder gekauft, waehrend er fuer den Aeltesten noch den lutherischen Pastor Lindes gerufen hatte. So war es natuerlich, dass er hier den Weg wies, und von seinen Landsleuten leisteten ihm viele so freudig Gefolgschaft, weil sie sich in der gleichen Lage befanden.
Mit seiner Rueckkehr uebernahm Brandt wieder die Leitung des Geschaefts, und zugleich teilte er seine gewaltige Arbeitskraft auch noch zwischen Kirche, schule und seinen sonstigen Aemtern; 1821 wurde er zum niederlaendischen, 1822 zum hannoverschen Konsul ernannt; 1825 erhielt er den Kommerzienratstitel und 1828 von der Stadt Hamburg die Ernennung zum Generalkonsul, Schliesslich verwaltete er im schrecklichen Cholerajahr 1831 das verantworungsvolle Amt eines Stadtshaupts mit groesster Tatkraft und Aufopferung. Die Last der Kirchenverwaltung lag schliesslich fast ganz auf seinen Schultern, nachdem ihm der Tod seine treuen Mitarbeiter entrissen hatte, seine Schwaeger Samuel Diedrich Becker und Karl Amburger (beide 1828), Classens Schwiegersohn Hermann Mollwo(1832) und Scholtz. Seine Familie war ihm Jahre 1821 nach Archangel gefolgt, nachdem der aelteste Sohn Wilhelm in Hamburg konfirmiert worden war. Doch schon nach fuenf Jahren musste er seine erkrankte Frau zurueckschicken.
29 Mit ihren Kindern Eduard, Elisabeth, Ricgard und Robert (die beiden letzten zaehlten erst vier und zwei Jahre) verliess sie Archangel auf dem eignen Schiff “Elisabeth Brandt”. An Bord des Schiffes, auf eignem Grund und Boden, ist Elisabeth Wendelina Brandt geb.van Brienen am 12. August 1826 auf hoher See verschieden. Die Kinder blieben in Hamburg Ausser Eduard. Nach zwei Jahren gab Wilhelm Drandt seinen verwaisten Kindern eine zweite Mutter in der 24jaehrigen Maria Crowe, der bereits Erwaehnten Tochter des verstorbenen russischen Seeoffiziers William Crowe und der Anna Margaretha Gernet. Maria hat ihm noch zwei Soehne geboren, doch starb der erste wenige Tage vor der Geburt des zweiten.
Im Jahre 1827 gruendete Wilhelm Brandt ein Zweiggeschaeft in St. Petersburg. Schon vorher hatten seine aelteren Soehne ihre Lehrzeit im Vaeterlichen Kontor begonnen, erst Wilhelm, dann Alexander (1823-1828), Eduard (1824-26),Edmund (1825-30), endlich Karl(seit 1829). Wilhelm Wurde 1828 Teilhaber (Firma Wm.Brandt&Sohn) und hatte die Leitung der Petersburger Filiale inne. Eduard besuchte, nachdem er seine kleinen Geschwister 1826 nach Hamburg gebracht hatte, den Onkel Emanuel Henry, Der seit 1805 als agent seines Bruders in London taetig war, und trat dann ins Petersburger Kontor, um spaeter zum Vater nach Archangel zu ziehen. Alexander ging 1828 nach London, woe r nach vier Jahren Teilhaber und 1836 Schwiegersohn seines Onkels wurde. Seine Frau, die sich mit Ferdinand Schwartz wiedervermaehlte, wurde als Schriftstellerin unter dem Namen Elpis Melena bekannt.
Edmund unternahm 1830 fuer den Vater eine zweijaehrige Geschaeftsreise nach den Vereinigten Staaten. Im Maerz 1832 tauschten Wilhelm und Eduard: jener uebernahm die Leitung Des Hauptgeschaefts in Archangel, da der Vater sich zur Ruhe zu setzen beabsichtigte; Eduard wurde mit Alexander Amburger und Gustav Brueckner (der mit von W.BrandtJuliane Amburger verheiratet war)Geschaeftsfuehrer von W.Brandt & Co in Petersburg. Es war Wilhelm Brandt sen. Nicht vergoennt, seine Vaterstadt wiederzusehen. Nach kurzer Krankheit, wohl einer Lungenentzuendung, starb der erst 54jaehrige Mann am 24.Juli/5.August 1832 in seiner zweiten Heimat. Die Widerstandsfaehigkeit seines Koerpers hatte wohl nicht genuegt, er hatte seine Kraefte in seiner rastlosen Taetigkeit fruehzeitig aufgezehrt. Unter ungeheurer Anteilnahme wurde er zwei Tage spaeter zu Grabe geleitet. Mit ihm ging der letzte wuerdige Nachkomme van Brienenscher Tradition dahin.
Wenn er auch keine politischen Wirkungsmoeglichkeiten gehabt hat, wie zwei Generationen frueher der erste Abraham van Brienen, so hat er doch in seinem Bereich als Kaufmann und Unterhehmer eine ganz andere, noch viel groessere Arbeitsintensitaet entfaltet. Nicht zuletzt zeugten in Archangel auch Kirche und Schule von seiner Gesinnung und seinen Faehigkeiten. Er war auch konsul der Vereinigten Staaten fuer Archangel. Schon 1834 war Elisabeth, die einzige Schwester der Bruederschar, dem Petersburger Kaufmann Karl Salome gefolgt, einem Nachkommen Magdeburger Refugies.
Karl Brandt waehlte 1841 Mathilde Untiedt, die Tochter des Archangeler Lehrers Nilolaus Untiedt, zur Lebensgefaehrtin und wurde dadurch der Schwager Alexander Amburgers. Erfaehrt man noch, dass Dorothea van Brienen, die Tante der jungen Brandts, Alexander Amburgers Stiefmutter war, so erkennt man,wie eng die Bande zwischen den beiden Familien schlisslich geworden waren. Karl arbeitete im Archangeler Geschaeft. Im Jahre 1839 bewarb er sich um das seit dem Tode Abracham van Brienens (1814)nicht wieder besetzte preussische Konsulat,wobei er darauf hinweisen konnte,dass 1838 von 332Schiffen und 90 Fahrzeugen 109 und 22 fuer Wm.Brandt & Soehne eingelaufen waren, 1839 von 363 und 94-101 und 21. Er erhielt auch am 29.1.1840 die Bestallung. Da er sich aber kurz darauf in Riga niederliess, musste er sich von Eduard vertreten lassen. Nach dessen Tode er folgte 1848 dem schon 1838 verstorbenen Alexander als zweiter der Brueder im Tode nach liquidierte er in Riga, kehrte nach Archangel zurueck, uebernahm das Geschaeft auf eigne Rechnung und wurde 21/11.1849 auch hamburgischer Konsul. Im Jahre 1856 musste er geschaeftlich auf etwa zwei Jahre ins Ausland reisen und brachte in Berlin die Bitte vor, Konsul bleiben zu duerfen, da er einen Teil der ihm zufliessenden Konsulargebuehren zu einem Fonds fuer den Bau einer neuen evangelischen Kirche sammelte und dieses Werk nicht gefaehrden wollte. Die Bitte wurde gewaehrt und als Stellvertreter der Stiefbruder Emanuel Henri anerkannt, der 29.6.1860-1861 auch hannoverscher Konsul in Archangel war.
Da er sich aber meist in Petersburg aufhielt, brauchte er seinerseits wieder Vertreter. Im Jahre 1858 besuchte Kaiser Alexander II Archangel und stieg wie sein Oheim 1819 im Hause Brandt ab. In Erinnerung daran sagte er, als 1861 die Firma Karl Brandt in den grossen Petersburger Boersenkrach verwickelt wurde, fuer 600 000 Rubel gut, womit das Geschaeft leider nicht gerettet wurde. Die staendigen Vertretungen im preussischen Konsulat fuehrten zu Unzutraeglichkeiten, so dass das preussische Ministerium schliesslich 1865 Karl Brandt auffordete,sich zu entscheiden. Nachdem er in Koblenz ermittelt worden war, reichte er seine Entlassung ein. Zugleich entsagte er auch dem hamburgischen Konsulat. Nachfolger wurde fuer Preussen der Teilhaber des Archangeler Geschaefts Eduard Lindes, fuer Hamburg Johannes Gernet, frueher Angestellter bei Brandt. Neben Karl war auch Gustav,der seine Lehrzeit 1833 im Familiengeschaeft begonnen hatte, in der Rigaer Firma bis 1848 taetig; er heiratete 1849 eine Rigenserin von Hamburger Abkunft, Anna Louise von Stresow. Auch sein Bruder Richard fand seine Gattin Charlotte Eleonore Baerens Hier in Riga(1851),wandete sich dann jedoch nach London. Der juengste liebliche Bruder Robert zog als Maler nach Italien und heoratete 1857 in Rom eine Englaenderin, Harriet Thornhill. Der einzige Stiefbruder, Emanuel Henry, liess sich 1861 ganz in Petersburg nieder,wo er 1862 seine Nichte Ida, Edmunds Tochter,zur Frau nahm. In der dritten Generation waechst die achkommenschaft Wilhelm Brandts gewaltig an; Wilhelm hatte 18, Eduard 12,Karl 7, Gustav 3, Richard 2, Robert 4 und Elisabeth Salome 5 Kinder. Alexander und Emanuel waren Kinderlos. Das Schwergewicht hatte sich ganz von Archangel fort nach St.Petersburg und London verschoben,wo heute noch als Nachfolgerin der Firma das bekannte Bankhaus Wm.Brandt & Co.unter den Enkeln und Urenkeln Wilhelm Brandts blueht. Das St.Petersburger Haus wurde 1878 liquidiert; das Archangeler war bereits lange Jahre vorher eingegangen. Besonders durch Eduards Kinder breitete sich die Sippe ueber ganz Deutschland aus, waehrend anderesseits einzelne Mitglieder ins Innere Russlands zogen. Auch in Hamburg sind Brandts wieder sesshaft geworden, und zwar Wilhelms Sohn August Ferdinand, der 1858 das Londoner Haus selbststaendig uebernommen hatte, es zu seiner jetzigen Hoehe emporarbeitete und sich 1880 nach Hamburg zurueckzog, sowie einzelne seiner Nachkommem.
In London leben zur Zeit ausser den drei aeltesten Soehnen von August Ferdinand sechs Enkel desselben und eine Reihe von Urenkeln. Die drei Soehne und drei der Enkel sind die jetzigen Teilhaber der Bankfirma. Heute ist die Schar der Nachkommen von Wilhelm Brandt sen. Und damit auch von Abracham van Brienen fast unueberschbar geworden. Der Loewenanteil haben natuerlich die Enkel und Urenkel von Wilhelm und Pauline Amburger. Um nur die Namen aufzuzaehlen, findet man hier allein an Petersburger Geschlechtern: die Schuett,Grube und Ebert; die Samada;die Heissler und Minlos; die Guetschow,Gromme und Schwartz;die Oesterreich; die Bang und Zeidler. Dazu eine Reihe Hamburger Geschlechter. Wilhelm Brandts Tochter Saran war kinderlos verheiratet mit dem bekannten Pastor der deutschreformierten Gemeinde in Petersburg, Hermann Dalton.
Wohl die naechste Tochter Abrachams II war Wendelina Elisabeth. Sie vermaehlte sich kurz vor 1811 mit dem Englaender James Collet. Jhr Sohn Mark Wilks Collet,der erste Baronet, war “a Lieutenant for the City of London” und Gouverneur der Bank von England. Aus seiner ersten Ehemit Susan Gertrude Eyre stammt Lins Susan Penelope Collet,die 1870 Frederick Henri Norman heiratete. Ihr Sohn ist The Right Honourable Montagu Collet Norman, Privy Couneillor und Couverneur der Bank von England (1933).
Als dritte Tochter ist Dorothea zu nennen, deren Geburtsjahr 1792 aus ihrem Alter beim Tode zu errechnen ist. Sie heiratete etwa 1814 einen Witwer,den Petersburger Kaufmann Karl Amburger. Dieser hatte aus seiner ersten, nur ein Jahr dauernden Eh emit Katharina Maschmeyer,verwitweten Kusow, einen Sjhn Alexander.
Sein Vater FriedrichWilhelm,aus Wiesbaden gebuertig, war 1770 mit einem Bruder nach Petersburg Gezogen und hatte ein gutgehendes Geschaeft gegruendet, so dass er bei seinem Tode 1820 seinen aus drei Ehen stammenden Kindern dreiviertel Millionen Rubel hinterlassen konnte. Das Geschaeft hatte auch eine Filiale in Archangel, die der zweite Sohn Karl leitete. Hier sind auch Karls und Dorotheas acht Kinder geboren worden: Dorothea starb einjaehrig, Karl Wilhelm ist nach Amerika ausgewandert und soll dort unter anderem Namen eine Familie begruendet haben. Gustav Franz ging nach Liverpool und ist der Stammvater der juengeren, noch bluehenden englischen Linie Amburger, die heute, da er sehr spaet geheiratet hat, noch durch zwei ledige Toechter und drei Kinder seiner Soehne repraesentiert wird. Johann Andreas studierte in Dorpat Chemie und war Lehrer an der Ingenieurschule in Petersburg, woe r mit 30 Jahren starb.
Karoline blieb unverheiratet und ist 41Jahre alt geworden, ueber Jili weiss man nichts Naeheres. Emma heiratete den Maler Adolf Jebens, der in Berlin studierte, sich in Paris und Italien weitergebildet hatte und 1845-64 in Petersburg gewirkt hat, woe r zuletzt Akademiker der Genremalerei war. Zu dieser Zeit finden wir dort auch die Mutter Dorothea, die 1852-55 dem Damenkreis der Diakonie der Deutsch-reformierten Gemeinde angehoert hat.
Danach lebte das Jebenssche Paar in Berlin, bei ihnen in der Sigismindsstrasse Nr.6 ist 1867 Dorothea Amburger geb.van Brienen am Schlagfluss gestorben. Sie ruht auf dem alten Matthaei-Friedhof an der Grossgoerschenstrasse neben ihrer Stiefschwiegertochter Therese geb. Untiedt (+1904) und deren 1930 gestorbenen Tochter(Thesi). Ein Grabstein hat sich nicht erhalten.
Adolf Jebens starb 1888, seine Frau erst 1907 in Hannover. Sie ruhen beide auf dem X11-Apostel-Friedhof in Berlin,neben ihnen ihr aeltester Sohn, der Architekt Ernst Jebens (+1919),der mit Anna Raschdorf, der Tochter des Berliner Domarchitekten vermaehlt war. Ausser diesem Sohn hatten Adolf und Emma Jebens die Kinder Marie und Guido,der ebenfalls Architekt war. Es muessen noch recht viele ihrer Nachkommen leben. Das juengste Kind Dorotheas, Konstantin, ist als Junggeselle 1865 in Petersburg gestorben. Ihr Stiefsohn Alexander Amburger und dessen Frau Threse, die Tochter des Archangeler Lehrers Nikolaus Untiedt, sind die Stammeltern der aelteren, Petersburger Linie Amburger, die heute in Deutschland, Russland und den baltischen Staaten blueht.
Die vierte Tochter Abrachams II van Brienen Magdalena (Madelon) heiratete den Kaufmann Samuel Diedrich Becker,der 1810-28 daenischer Konsul in Archangel war. Nach dem Tode ihres Mannes zog sie nach Daenemark und wurde Hofdame (?) bei der Prinzessin Charlotte Friederike. Gestorben ist sie 1837 in Rom, noch in juengeren Jahren. Ihr Sohn Alexander Christian gin gals Arzt nach Boston, woe r sich mit Sarah Tuckerman verheiratete. Das Geschlecht Becker ist nach Russland gekommen mit Christian Gottlieb Becker (geb.1704 in Kohlow in den Mark), der nach beendigtem Studium in Leipzig und Halle 1729 als Prediger auf die Muellerschen Eisenwerke an der Ugoda suedlich von Moskau berufen wurde. Im Jahre 1746 siedelte er als Oberpastor der Alten Gemeinde nach Moskau ueber, wo r 1762 gestorben ist. Er war seit 1730 mit Margaretha Elisabeth Rodde verheiratet, ueber deren Geschlecht spaeter berichtet warden soll.
Auch sein aeltester Sohn Samuel Gottlieb heiratete eine Rodde; er zog nach Hamburg. Eine Tochter heiratete,sonst jedoch hat von des Pastors elf Kindern nur noch Alexander Christian das Kindesalter ueberlebt. Er liess sich als Kaufmann in Archangel nieder, woe r 1779 daenischer Konsul, 1790 Hofagent wurde. Im Jahre 1792 ist er nach Altona gezogen,woer 1817-25 nunmehr Russland als Vizekonsul vertrat. Aus der Eh emit Margaarethe Bruest(aus Hamburger Geschlecht,das auch in Archangel vertreten war, wo Cgristian Bruest 1790-1810 daenischer Konsul war) hatte er neun Kinder. Der aelteste Sohn war Samuel Diedrich. Die uebrigen haben in Daenemark, Deutschland und Frankreich geleebt. Alexander Christian II war, bevor er nach Paris zog, 1802-07 daenischer Hofagent in Archangel. Mit Wilhelm Brandt und Jakob Berend Rodde fuehrte er in dieser Zeit die Firma Becker,Brandt & Rodde.
Die juengste Tochter Abrahams van Brienen war Emilie, verheiratet mit Karl Amburgers Bruder Franz,der als Makler in Archangel lebte. Spaeter setzte er sich in Dresden zur Ruhe,wo das Kinderlose Paar einen langen,friedlichen Lebensabend in einem Kreise von Freunden und Verwandten verbrachte. Da war Karl Brandts Witwe Mathilde mit ihren Kindern,kurze Zeit auch deren Vater Nikolaus Untiedt; dann Professor Besser aus Petersburg, Witwer von Marie Amburger< und die Petersburger Familien Friedrich Krohn und Salome. Auf dem St. Annen-Friedhof befindet sich der letzte Ruheplatz von Franz und Emilie; sie sind 1882 und 1890 gestorben. So haben die Tochter Abrahams II fern von ihrem Geburtsort ihr Leben beschlossen: auf See die eine -sie liegt wohl in Hamburg begraben; in England, Berlin, Rom und Dresden die vier andern.
Von Salomons Kindern ist nur eine Tochter bekannt, Helena Franziska,verheiratet mit Jakob Berend(Bernhard) Rodde. Diese Moskau-Archangeler Roddes sind ein Zweig des bekannten Luebecker Geschlechts. Ein weiterer Zweig findet sic him 18. und 19. Jahrhundert in Narva.Das Geschlecht tritt in Moskau und Archangel zuerst 1718 und 1721 mit Kaspar Adolf (Borisowitsch, wohl Sohn eines Bernhard)auf, dessen TochterMargaretha Elisabeth 1730, wie schon Gesagt, Pastor Christian Gottlieb Becker heiratete. Als ihr Burder wird Diedrich, 1747 Aelterling der lutherischen Gemeinde in Archangel, genannt,dessen Tochter Anna Elisabeth die Frau ihres Vetters Samuel Gottlieb Becker wurde. Ihre Brueder waren dann wohl Jakob und Bernhard, die am 7.4.1744 als Studenten in Halle immatrikuliert wurden. Die ebenfalls 1747 zur Archangeler Gemeinde gehoerigenHermann und Berend Johann Rodde sind vermutlich gleichfalls Soehne des Stammvaters Kaspar Adolf; Berend Johann ist wohl identisch mit dem gleichnamigen Rodde, der 1775 in Hamburg zum Vormund Pieter Poels bestellt wurde. Von weiteren Archangeler Roddes sind zu nennen: Christian Adolf d.Aelt., der 1760 Dorothea Elisabeth Gernet aus Reval heiratete, die Schwester des Stammvaters der Archangeler Gernet; Christian Adolf d. Jueng., der 1767 in das Hamburger Johanneum eintrat, und Eugenia Amalia, die Frau des bereits in Archangel geborenen Kaufmanns Georg Gernet. Salomon van Brienens Schwiegersohn Jakob Berend gruendete,wie schon gesagt wurde,1802 mit Wilhelm Brandt ein Geschaeft, aus dem er sich 1812 zurueckzog.
Arnault van Brienens Toechter haben durch ihre Ehen das Verwandtschaftsgewirr noch undurchdringlicher gemacht. Margarethe Karoline wurde die Frau des Kaufmanns Johann Gernet d.Aelt. Dessen Vater Peter war 1765 als Leutnant der Flotte aus Reval nach Archangel gekommen und hatte 1773 Margaretha Elisabeth Riemsnyder aus einem dortansaessigen hollaendischen Geschlecht geheiretet. Aus dieser Ehe stammten 13 Kinder: Anna Margaretha wurde schon als Frau von William Growe und Johann Christian Grell genannt,Georg als Mann der Eugenia Amalia Rodde (in zweiter Ehe war er mir Margarethe Stutzer vermaehlt).Weitere Toechter waren mit den Kaufleuten George Schergold, Leopold Tieden und Benjamin Meyer verheiratet. Des Letzten Sohn Wilhelm (geb.1846) kam 1880 als Lehrer an die Kirchenschule in Archangel und war 1885-1912 Konsul des Deutschen Reichs. Einen weiteren Sohn darf man in Karl Christian Meyer,17.7.1862-1968 hannoverscher und 23.10.1866 – 31.3.1868 bremischer Konsul in Archangel, vermuten. Zu diesem Geschlecht Meyer gehoert wohl die erste Frau Jakob Poels und der 1747 in Archangel erwaehnte Aelterling Christian Meyer. Das achte Kind Peter Gernets war Johannes.
Er hatte von Margerethe Karoline van Brienen acht Kinder und allein von seinen drei Soehnen 20 Enkelkinder. Sein Aeltester Sohn Johannes (1821-84), Kaufmann und Vertreter der Weissen-Meer-Kompanie, vorher bei W.Brandt & Soehne, 1865-68 Hamburger Konsul,war seit 1867 bis zu seinem Tode Konsul Preussens,dann des Norddeutschen Bundes und des Deutschen Reichs in Archangel. Seine Frau Luise Karoline Lindes, ueber deren Sippe gleich berichtet warden wird.
Arnaults zweite Tochter Enima Elisabeth war die erste Frau des Stabsarztes Georg Wilhelm Baum aus Frankfurt a.M. und starb frueh. In zweiter Ehe heiratete der Witwer eine Lindes. Aus dieser Ehe hatte er drei Toechter: Karoline, verheiratet mit Generalleutnant Jakob Karl von Sivers (der Sohn Woldemar Fromhohlvon Sivers, Generalkonsul in Tokohama und Kopen-Hagen, heiratete Emma Annette Lindes!), Sophie Katharina, verheiratet mit Eduard Lindes, und Anna Luise, verheiratet mit Vizeadmiral Peter Georg Falck. – Es steht nicht fest,liegt aber habe,dass Wilhelm Baum mit dem Kaufmann Konrad Ludwig Baum (geb.1781 in Frankfurt a.M.)verwandt ist,der 1811 in Petersburg Elisabeth Amburger,die Kusine Karls, heiratete.
Um dieses Wirrsal noch schlimmer zu machen -die dritte Tochter Arnaults van Brienen Luise war bereits mit dem Kaufmann und Hamburger Buerger Wilhelm Adam Lindes in Archangel vermaehlt. Dessen Vater Johann Heinrich stammte aus Hamburg (geb.1758,get. 26.9.),hatte das Johanneum daselbst besucht, in Goettingen studiert und war 1783, nachdem er Kandidat des Hamburger Ministeriums geworden, an die luetherische Kirche nach Archangel berufen worden. Schon 1795 hatte er sich emeritieren lassen, doch blieb er in Archangel,woe r zeitweilig amtierte und noch 1817 lebte.52) Seine Nachkommenschaft ist zahlreich. Wir kennen drei Soehne: den oben genannten Wilhelm Adam, Ferdinand und Georg. Wilhelm Adams Sohn Wilhelm (1883-90), Dorpater Dr.phil.,war Erzieher beim Herzog von Mecklenburg-Strelitz in Petersburg und 1870-72 Chefredakteur der “Nordischen Presse”. Ferdinand und seine Frau Emilie Oldecop hatten eine Tochter Emma, die Charles Henley in Petersburg heiratete. Georg und seine Frau Karoline Oldecop hatten die Soehne Eduard, Georg und Ferdinand. Eduard (1833-1905) wurde Teilhaber von E. H.Drandt &Co. in Archangel, niederlaendischer und 1865 als Nachfolger Karl Brandts auch preussischer Konsul. Er gab dies Amt 1867 auf,al ser mit der Firma nach Petersburg uebersiedelte,woe r bis zu seinem Tode an der Boerse eine Rolle spielte. Als seine Frau wurde schon Sophie Katharina Baum genannt. Von ihren acht Kindern kennen wir bereits Emma Annette, die Gemahlin Woldemars von Sivers.
In den Alt-Archangeler Kreis hat keines der Kinder geheiratet. – — Georg (1837-1906), Dorpater Dr.med.,war Artz in Petersburg. Ferdinand fuehrte das Vaeterliche Exportgeschaeft G.Lindes & Co. in Archangel weiter und folgte seinem Bruder als niederlaendischer Konsul(-1890). Aber auch seinen Sohn finden wir spaeter in Petersburg.
Zuletzt waeren noch zwei Frauen zu nennen, die bisher nicht mit Sicherheit eingereiht werden konnten. Elisabeth Charlotte van Brienen (1781-1844)war die Frau des Abraham Emanuel Roussatier, der 1815 chwedischer Vizekonsul, 1816 Konsul wurde und mit kurzer Unterbrechung bis zu seinem Tode 1850 dieses Amt bekleidete. Wir haben ihn schon als Teilhaber Abrachams II van Brienen kennen gelernt. Als seine Soehne darf man wohl Alexander und den oben als Schwiegersohn Abrachams IIIgenannten Franz Wilhelm ansehen. Elisabeth van Brienen geb. Seiffert (1783-1864) ist noch Raetselhafter: wo ist der van Brienen,dessen Frau sie sein koennte? Er muesste doch wohl in der Generation Abrahams III zu suchen sein. Christian Seyfert war 1825 und 1836 Direktor der evangelischen Kirchenschule in Archangel.
Seine Schwester Katharina (+1867 im Alter von 84 Jahren) heiratete 1812 den Lehrer der Schule Christian Wilhelm August Oldecop (1786 -1845) aus Riga, der 1828 Zensor in Petersburg wurde und 1838-1845 die”St.Petersburger Zeitung” als Redakteur geleitet hat. Sein Verwandter Friedrich Wilhelm Oldecop aus Riga, dessen Mutter eine Rodde war, erscheint 1809 als Kaufmann in Archangel, wo er 1825 starb. Die Frauen der Bruder Lindes, Emilie und Karoline, warden seine Toechter sein.
Es sei gestattet vor Abschluss dieses Kapitels noch auf einige zum van Brienen-Kreise gehoerige Geschlechter einzugehen. Im Jahre 1799 kam Johann Georg Classen (geb.14.10.1776 in Borby in Schleswig),als Hauslehrer zu AbrahamII van Brienen. Er war in HamburgVorleser bei Professor Buesch gewesen und wohl von Pieter Poel nach Archangel empfohlen worden. Nach zwei Jahren trat er ins Geschaeft van Brienen ein,woe r schliesslich Prokurist wurde. Als 1816 Wilhelm Brandt Archangel verliess,vertraute er sein Geschaeft Classen an. In dieser Stellung lernte ihn Alexander I bei seinem Besuch 1819 kennen und verlieh ihm auf 20 Jahre das Recht im Gouvernement Archangel abgabefrei Holz zu Faellen. Nach Brandts Rueckkehr machte sich Classen selbsstaendig und wurde bald einer der reichsten und angesehensten Kaufleute der Stadt. Im Hause van Brienen hatte er die Kusine der Frau Dorothea Broecker (geb. 9.9.1774 in Archangel gest.12/7/1846 in St.Petersburg), kennen gelernt, die dort aufwuchs. Sie war Waise; ihr Vater Thomas Heinrich (geb.15.5.1739 in Reval) war aus Reval zu seinen Verwandten Becker nach Archangel gekommen, dort Kaufmann geworden und 1797 gestorben.
Schon am 4.9.1799 wurde Classen mit Dorothea getraut. Sie hat ihm acht Kinder geschenkt, von denene drei klein starben. Karl gin gals Arzt nach Brasilien, Dorothea heiratete erst den ausPetersburg gebuertigen Kaufmann Hermann Mollwo, dann den Grosskaufmann Thomas Moberley in Petersburg: Friedrich ist verschollen, Emilie Auguste folgte dem Kaufmann Kaspar Bley nach Odessa; Georg (1808-77) gruendete eine Flachsfabrik in Romanow-Borisoglebsk an der Wolga und ist einer der Grossindustriellen dieses Aufstrebenden Industriegebiets geworden. Seine Frau war Dorithea Stutzer aus Archangel. Sie haben eine zahlreiche nachkommenschaft, die auch das Werk des Vaters weitergefuehrt hat. Die Stutzer in Archangel waren ausnahmweise keine Hanseakten, sondern aus Ellrich am Harz gekommen.
Sie waren mit den Rodde,Gernet und Classen verschwaegert und erst ebenfalls Kaufleute, spaeter auch in Hoeheren Beantemtun und in der Armee vertreten: Jakob war Polizeimeister in Archangel, sein Sohn Konstantin eneralleutenant. Zu diesem Kreis gehoerte ferner der aus Hamburg eingewanderte Hauslehrer Eduard Kammerer.
Dorothea Broecker-Classens Bruder Adam Broecker konnte durch die Protektion des Kapitaens Waxel in die Garde eintreten,diente darauf als Junker und Uebersetzer in der Flotte und ist 1798 im Postamt in Moskau untergekommen, wo er Katharina Treborn heiratete. Im Jahre 1812 wurde er Polizeimeister der Stadt und damit die rechte Hand des Generalgouverneurs Rostoptschin, der ihn ausser – ordentlich schaetzte. Auch Broecker ist ein Anteil an den Massnahmen zuzuschreiben, die den Brand Moskaus ermoeglichten. Fuenf Jahrespaeter wurde er in das gleiche Amt nach Petersburg versetzt. Er selbst nannte sich bereits Broker, und seine Nachkommen sind voellig zu Russen geworden. Mit den Namen Brokker ist das Geschlecht der Adels- matrikel des Gouvernements Moskau einverleibt worden. Untern Adams Kindern und Enkeln ist niemand von Bedeutung zu nennennen. Er selbst hat Erinnerungen hinterlassen, die bis 1799 reichen und deren erste Seiten auch auf den Archangeler Kreis Licht werfen. Die Aufzaehlung dieser Geschlechter und Persoenlichkeiten bleibt. Ein wenig leblos, wenn mann nicht versucht, ihnen mit einem Bilde der Stadt und des damaligen Lebens der Kolonie einen Hintergrund zu geben.
Archangel zaehlte in den ersten Jahrzehnten des 19. Jahrhunderts etwa 20 000 Einwohner; 1860 hatte es die Hoechstziffer von 33 675 Einwohner einschliesslich, 23 670 ohne die Hafenvorstadt Solombala aufzuweisen. Dann sank die Zahl wieder bis auf 20 000 in den 70er Jahren. Die Stadt liegt auf dem erhoehten rechten Ufer der Dwina, am Beginn des Deltas, 41 Werst vom Meer entfernt. Sie zog sich mit ihren Haefen etwa 5 Werst am Strom hin. Die Werften und dir Kriegshafen lagen auf der Insel Solombala, die sich in der Verwaltung der Admiralitaet befand und erst 1863 eingemeindet wurde. Eine Schiffbruecke fuehrte hinueber. Die Dwina war am oberen Stadtende nur etwa 1Werst breit, um sich vor der Gabelung auf 6 Werst zu erweitern: die vier Hauptarme waren dann wieder viel schmaeler. Auf der Landseite began sofort hinter den letzten Haeusern Wald und Sumpf. Die Bauart war weitlaeufig, jades Haus stand in einem grossen Hof. Die Strassen waren gut gehalten und mit Hoelzernen Buergersteigen versehen. Die alte Vorschrift lautete, der Abstand zwischen den Haeusern habe 4 Faden (etwa 10 Meter) zu Betragen.
Nach der Urlaubnis mehrstoeckiger Bauart (1835) wurde diese Bestimmung 1843 erweitert: der Zwischenraum musste stets gleich der Hoehe des Hoehren Hauses sein. Es war eine Feuerschutzmassnahme, wie sie die starken Stuerme verlangten. Die Haeuser der Auslaender fielen durch ihr saubers und freundliches Ausschen auf. Im Jahre 1860 gab es 2463 Haeuser, davon 112 steinerne. Den Mittelpunkt der Stadt bildete der Kathedralplatzhinter dem alten festen Schloss,mit Dreieinigkeits-Kathedrale, Archangel- und Auferstehungskirche, Behoerden und dem Denkmal des 1711 bei Archangel geborenen ersten rissischen Gelehrten Lomonosow. Einst hatte hier das alte Kloster gestanden. Bis es 1637 an den Suendrand der Stadt verlegt worden war. Die Haeuser lagen fast alle an zwei mit dem Strom parallel laufenden Strassen. In den ersten, nach Norden an den Platz anschliessend, wohnten fast alle Auslaender. Hier stand zunaechst die Katahrinenkirche, weiterhin die Englische. Diese sogenannte deutsche Sloboda reichte bis zum Dwina-Arm Kusnetschicha,der Solombala vom Vestland trennte. Die Gaerten waren spaerlich, und in den 40er Jahren hat eine verheerende Feuerbrunst auch unter dem Baumbestand aufgeraeumt. Es gediehnen Johannis- und Himbeeren und Gemuese aller Art. Am besten war die Garten des Pastors in Stand, der seine ganze Gemeinde mit den Ertraegnissen versorgte. Anderes Obst liess der Konditer einmal im Jahr im geheizten Schlitten aus Petersburg kommen.
Doch halten die reichsten Kaufleute eigne Gewaechhaeuser, in denen Sogar Ananas gedich. Das Leben war billig,besonders die Lebensmittel, aber Auch Importwaren. Viehwirtschaft konnte Dank dem ueberreichlich Voehandenen Heu billig betrieben warden. Der Gesundheitszustand war fuer russische Verhaeltnisse hervorragend, Epidemien traten selten auf. Die russische Bevoelkerung bestand aus den armen und mit wenig Rechten ausgestatteten Kleinbuergern, aus Militaer und Beamten. Die hoehren Stellen waren meist mit Deitschstaemmigen besetzt. Der Handel lag fast ausschliesslich in den Haenden Der auslaendischen Kaufmannschaft, meiwenn man auch so alteingesessene Geschlechter wie die van Brienen nur noch bedingt zu den Auslaendern rechnen Darf. Die Lebensader der Stadt war der Strom. Er bildete die einzige Verbindung Nach den Hinterland, da auch die Poststrasse seinem Ufer folgen musste. Erst oberhalb Cholmogory befand sich die sommerliche Ueberfahrtstelle. Mitte Oktober gefror die Dwina, um erst Ende April eisfrei zu warden, so dass die Schifffahrt auf 160-193 Tage beschraenkt blieb. Schon mit den letzten Eisschollen erschienen die ersten Boote, stromab kommend, vor der Stadt , und wenige Tage spaeter liefen die ersten Seeschiffe ein: Zeitausnutzen war hier alles. Die ruhige Stroemung erlaubte auch die Bergfahrt mit Segel und Ruderkraft. Gleich unterhalb der Stadt sperrte die Solombala-Barre die einzigen schiffbaren Flussarm. Groessere Schiffe mussten beim Auslaufen den Rest der Ladung erst hinter der Barre uebernehmen, beim Einlaufen vorher mit dem Entladen beginnen. Besonders umstaendlich war daher das Auslaufen Der kriegsschiffe. Um die Barre nicht mutwillig anwachsen zu lassen, galt das Verbot, an dieser Stelle Ballast ueber Bord zu werfen. Die Ausfuhr bestand ausschliesslich in Rohprodukten, Roggen Hafer, Hanf, Flachs, Leinsamen, Bretter. Das alles kam den Fluss herab,das Holz in riesigen Floessen, die anderenWaren auf infoermigen Barken. Den Verkehr nach dem Ausland vermittelten Die eigenen Schiffe der eingesessenen Firmen und eine stattliche Zahl auslaendischer Segelschiffe.
Anfang der 30er Jahre erschienen die ersten Dampfer. Zaehlte man damals Jaehrlich etwa 300 Schiffe so waren es im Jahrzehnt 1845-54 684. im ahrfuenft nach dem Krimkrieg, waehrend dessen das Weisse Meer blokiert war, 673 jaehrlich. Im ersten Zeitraum betrug der Wert der Ausfuhr 4.8 Millionen, der Einfuhr 318 000 Rubel jaehrlich: nach dem Kriege stieg er auf 6.2 Millionen und 390 000 Rubel.
An erster Stelle stand Getreide, es folgte Flachs, Leinsamen, Teer, Holz und Talg. Ausser den See-Schiffen verkehrte noch eine groessere Zahl kleinerer Fahrzeuge, Ladji genannt, nach Norwegen, die Von dort Stockfische und Tran holten. Sie hatten ihren eignen Anlegeplatz, der schon von weitem an dem fuerterlichen Geruch erkennbar war.
Seit Peter Grossen hatte kein Monarch mehr Archangel besucht. In seiner Rastlosigkeit Und Unruhe dennte Alexander I seine Reisen im Lande immer weiter aus und hat so auch Die Nordgonvernements bereist. Er erreichte Archangel am 28.Juli spaet abends, kleidete Sich im Brandtschen Hause vor der Stadt um, begab sich daraufin die Kathedrale und von dort in Brandts Stadthaus, wo im das Quartier hergerichtet war. Auf dem Balkon musste er sich noch mehrmals der begeisterten Menge zeigen. Am folgenden Tage empfing er nach der Parade des Garnison-Regiments die Spitzen der Behoerden und die Kaufmannschaft.
Das Stadth, der Kaufmann 1.Gilde Amosow, brachte im Brot und Salz dar. Der Rest des Tages verging mit Besichtigungen. Abends blieb der Kaiser zu Hause und trank den Tee mit der Familie Classen. Der 30.Juli began mit der Parade der 14. Flotten-Equipage. Darauf folgte wieder die Besichtigung verschiedener Institutionen: der Nachmittag wurde auf der Insel Kegostrow,dem Lieblingsplatz Peter des Grossen, zugebracht, der Abend in der Festung Nowodwinsk.
Um 11 Uhr begann der Ball im Hause Oldecop, den der Kaiser mit der Frau des Zivilqouverneurs eroeffnete. Erst um 2 Uhr zog er sich zurueck. Am naechsten Morgen fandensich die Kaufleute erneut ein, um fuer den Besuch des Balls ihren Dank auszusprechen. Das Stadthaupt und die Stadtraete Latyschew und Stutzer empfingen kostbare Ringe zum Geschenk. Darauf war Alexander bei zwei Stapellaeufen und einer Kiellegung zugegen, besichtigte den Hafen, wo 150 beflaggte auslaendische Schiffe lagen, und die Siedlung Solombala. Nach einem Besuch beim Militaerqouverneur reiste der hohe Cast um 6 Uhr ab. Der Kaufmannschaft bewilligte er zur Erinne-Rung an seinen Besuch Befreiung von den Gildenabgaben auf 20 Jahre, den Kleibuergern Freiheit Von Einquartierung (es sollten Kasernen gebaut warden).
In kultureller Hinsicht fuehrte die auslaendische Kolonie ein Eigenleben, abgeschlossen von Den Russen, die ja nicht nur einer anderen Konfession, sondern meist auch einer voellig anderen Bildungsschicht angehoertigen. Mittelpunkt fuer alle Evangelischen waren ihre Gemeinden. Zu Anfang Des 19.Jahrhunderts wirkte an der lutherischen Katharinenkirche Lindes’ Nachfolger Brehme, an der Reformierten Petrikirche Johann Arnold Bruenings aus Bremen. Die Anteilnahme der Gemeinde glieder War sehr rege, die Opfer, die gebracht wurden, bedeutend. So hat das Haus Rodde 5700 Rubel Silber Fuer Unterstuetzungen gezahlt, waehrend die Firma Wilhelm Brandt in neuen Jahren gar 43 000 Rubel Der Kirche gestiftet hat. Sonst war der uebliche Satz der Selbstbesteuerung 1 Rubel von 100 Rubel Ein-Nahme. In den schweren Jahren der Haendelseinschraenkung im 18. Jahrhundert haben die ueberseeIschen Kaufleute ½% ihrer Waren fuer Kirche und Schule bewilligt.
So war moeglich, dass jrde Gemeinde auch ihre eigene Schule unter- Halten konnte und dass,sonst eine seltene Erscheinung in Russland, Die prediger sich verhaeltnismaessig frueh zur Ruhe setzen konnten. Immerhin war die Zahl der Gemeindekinder allmaehlich so zusammenge- Schrumpft (etwa 500 in beiden Gemeinden zusammen), dass Wilhelm Brandt d. Aelt.1817 in Uebereinstimmung mit beiden Pastoren nach dem VorgangPreusens eine Union anregte. Diese ist auch einstimmig beschund Lossen worden, und am Gruendonnerstag, den 11.April 1818, hat sich Hier die einzige uniirte evangelische Gemeinde Russlands konstituiert.
Beide Pastoren wirkten nebeneinander, bis sich Bruenings 1822 pensionieren liess. Im folgenden Jahr brannte die Petrikirche ab. Sie wurde natuerlichnicht wieder aufgebaut. Als sich Englaender vor der Gemeinde Trennten, und 1824 einen Prediger beriefen, erhielten sie das Grund- Stueck. Waren 1782 noch sieben englische handelshaeuser gezaehlt worden, so bestand 1865 nur noch eines, so dass die Besucher der englischen Kirche meist nur die im Sommer anwesenden englischen Matrosen waren. Als 1833 ein Kirchengesetzt fuer die evangelisch-Lutherische Kirche in Russland erlassen eine Kirchenregierung (Generalkonsistorium und Konsistorien) eingesetzt wurde ,verweigerte die Archangeler Gemeinde die Gefolgschaft und erreichte die Anerkennung ihrer Selbststaendigkeit. Sie unterstand fortan nur dem Ministerium des Innern. Die Drohung einiger Firmen, darunter W.Brandt, ihre Beitraege einzustellen, hatte genuegt, um die Regierung trotz der Vorstellungen des Konsistoriums zu ueberzeugen. Die Gemeinde gab sich 1836 eine eigene Kirchenordnung. Die Liste der Personen, Die an der beratenden Versammlung teilgenommen haben, ist ueberliefert: Wilhelm Brandt (der Juengere),Eduard Brandt, A.des Fontaines, Peter Luers, Staatsrat Baum, Jakob Stutzer sen., Ludwig Stoop, Benjamin Veyer, Leopold Tieden, Al.Roussatier, Ferdinand Lindes, Friedrich Kneuper, Friedrich Schiller, Andreas Paetz, Dir.Chr.Seyfert, Nik.Untiedt: Vorsitz: Pastor Brehme.
Mit dem Zusammenschluss der Gemeinden wurden 1818 auch die Schulen Vereinigt. Direktor war der schon genannte Seyfert, von den Lehrern kennen Wir bereits Oldecop und Untiedt. Dieser letztere wurde bald die Seele der Schule und einer der fuehrenden Maenner der Gemeinde. Die Festigkeit des Charakters und seine umfassende Bildung machten ihn zur Autoritaet auf vielen Gebieten, so dass er von seinen Landsleuten wie ein Orakel geachtet Wurde. Durch seine Schule ist die Archangeler deutsche Jugend fast dreier Jahrzehnte gegangen. Er hat uhr eine gediegene Bildung mitgegeben. In seinem hause wohnten ausser einer Reihe junger Norweger, die in Archangel Russisch lernen sollten, auch kinder aus der Stadt, deren Eltern die Strenge Untiedtscher Zucht schaetzen.
Die Erziehung war rein deutsch. d.h. den Kindern war untersagt, Ausserhalb der russischen Sprachstunden untereinander russisch zu sprechen. Untiedt selbst hat in 28.Jahren kein Wort dieser Sprache gelernt. Russische Kinder wurden nur ausnahmsweise und gegen doppeltes Schulgeld in die Kirchenschule aufgenommen. Der Lehtplan war nur vierjaehrig, Knaben und Maedchen sassen, durch eine Schranke getrennt, im gleichen Raum. Gelehrt wurden vor allem Sprachen (Englisch und Fraezoesisch) und Rechnen,da ja die meisten Kinder fuer die kaufmaennische Laufbahn bestimmt waren.
Untiedt selbst unterrichtete Deutsch, Geschichte, Geographie und Naturgeschichte. Die Zucht war streng,die koerperlichen Zuechtigungen Blieben jedoch hinter dem damaligen Durchschnitt zurueck und waren mit den Strafen in der russischen Schule zu vergleichen. In der grossen, halbstuendifen Pause und nach Schluss des Unterrichts war den Kindern viel Freiheit gelassen, die zu Spielen, aber auch zu regelrechten Schlachten gegen die russische Schule benutzt wurde.
Noch ein paar Worte ueber Claus (spaeter Nikolaus) Untiedt und seine Familie. Er war in Fahren in der Propstei bei Kiel geboren, hatte das Seminar in Kiel besucht, war Lehrer in Woldenhorn-Ahrensburg bei Hamburg gewesen (unter dem Patronat des Grafen Schimmelmann),hatte dann die Schule in Barmbeck (Hamburg-Land) geleitet und war 1821 nach Archangel berufen worden. Mit Wilhelm Brandt hat ihn eine feste Freundschaft verbunden, die ihren Ausdruck in einem tiefgefuehlten Nachruf am Grabe Brandts gefunden hat. Im Jahre 1850 setzte sich Untiedt zur Ruhe und siedelte nach Luebeck ueber, wo bereits sein Sohn das Gymnasium besuchte: dann zog er nach Hamburg und von dort nach Wimpfen am Neckar, wo seine Frau Johanna Henriette, Tochter Ahrensburger Pastors Hoffmann, 1874 starb. Die letzten Jahre verlebte er bei seiner Tochter in Dresden. Er hatte seine Toechter in Archangel an die Kaufleute Alexander Amburger, Karl Brandt, Georg Heinrich Mallison und Georg Schmalz verheiratet. Sein Sohn Wilhelm, dessen Jugenderrinnerungen die Schilderung in diesem Kapitel im wesentlichen gefolgt ist, hat in Dorpat Medizin studiert und war Arzt im Innern des Reichs.
In der zweiten Jahrhunderthaelfte ist die Archangeler Kolonie stark zusammengeschmolzen. In den 50er und 60er Jahren haben viele Familien die Stadt verlassen, so die Brandt, Amburger, Mallison, Untiedt, ein Teil der Lindes und andere. Die moisten sind nach Petersburg gezogen. Die Nachrichten ueber die Zurueckgebliebenen warden immer spaerlicher und hoeren schliesslich gast ganz auf.
Wir muessen nun Archangel verlassen und uns den Kindern Abrachams 1. Van Brienen zuwenden, die ihren Wirkungsreis in andern Teilen des Reichs und im Ausland gefunden haben. Die glaenzenden Verbindungen des grossen Kaufherrn ermoeglichten es ihm, den Sohn Franz in die Garde einschreiben zu lassen, waehrend Isaak im Kollegium der Auswaertigen Angelegenheiten untergebracht wurde. Franz began seinen “Dienst” elfjaehrig als Unteroffizier im Leibgrenadier-Regiment, ging 1775 als Sergeant zum Ismajlow-Garde-Regiment ueber; 1781 wurde er als Kapitaen zur Linie entlassen, erst ins Schluesselburger, im folgenden Jahr ins Nowoginische Infanterie-Regiment; 1785 ist er Quartiermeister im 1. Fueselier-Regiment. Darauf diente er 1787-94 in der Krim, wo er an der Befestigung von Kertsch und Jenikale arbeitete. Er zeichnete sich hier besonders beim Uebergang der Truppen nach der Halbinsel Taman aus, der zur Belagerung von Anapa fuehrte, und beim Ruecktransport nach der Krim. Waehrend der Abwesenheit des Generals v.Rosenberg vertrat er diosen im Kommando der beiden gennanten Festungen. Er ging nun zur Artillerie ueber, stand 1797 als Obersleutnant in Riga und nahm am 26.3.1799 seinen Abschied aus dem Militaerdienst. Inzwischen hatte er 1797 in Riga Elisabeth Pestel geheiratet, deren Vater Postdirektor in Moskau war. Am 12.5.1799 wurde der Schwiegersohn Rat der Hauptpostverwaltung, doch schon am 4.7. erfolgte die Entlassung – es ist die Zeit Kaiser Pauls, wo die verdientesten Maenner oft nur Tage im Amt blieben, wenn die Lanne des Zaren es wollte oder eine Laecherliche Kleinigkeit seinen Zorn erregt hatte. Das gleiche Schicksal hatte wenige Tage vorher sein Schwager Johann Pestel als Postdirektor in Petersburg erfahren. Erst nach sechs Jahren taucht Franz von Brienen wieder auf: am 14.3.1805 wurde er Zivilqouverneur von Smolensk. Er nennt sich von-Brin, ist nun ganz russischer Beamter und scheint auch die schlechten Eigenschaften seiner Klasse angenommen zu haben. Jedenfalls wurde er am 1.3.1807 abermals verabschiedet, auf irgendwelche Anschuldiguagen hin, deren Inhalt wir nicht kennen. Es gelangihm nur zum Teil sich zu rechtfertigen – General Fuerst Golizyn bezeugte seine Tuechtigkeit bei der Bildung der Miliz 1806 – und so wurde er, da der Reichsrat vorschlug ihn zu pensionieren oder zu versetzten, 1808 nach Sibirien als Gouverneur von Tomsk abgeschoben. Zum zweitenmal beruehrten sich seine und seines Schwagers Pestel Laufbahn: seit 1806 bekleidete dieser das Amt eines Generalgouverneurs von ganz Sibirien (Gouvernements Irkutsk, Tobolsk und Tomsk). Er hatte fuerchterliche Zustaende vorgefunden, vor allem drei voellig korrupte Gouverneure, die er nach und nach erstzte. Doch war er bei der Wahl der Nachfolger meist wenig gluecklich.
Am 26.7.1810 wurde van Brienen nach Tobolsk verstzt wobei, er 2000 rubel zur Uebersiedlung erhielt; am 12.12.1816 erfolgte die Befoerderung zum Geheimrat. Seit 1809 weilte Pestel dauernd in Petersburg, und seine Gouverneure konnten tun und lassen, was ihnen behagte. Sibirien galt von jener als Goldgrube fuer alle Beamten. Mancher ist hier erst durch die landesueblichen Sitten verdorben worden. Jahrelang blieb van Brienen jhne AufSicht. Immerhin hat er sich in dieser Zeit um Verbesserung der Siedlung, Ausbau der Salzgewinnung und Einrichtung von Brenne- Reien verdient gemacht. Aber offenbar war er ebebsowenig faehig ohne strenge Aufsicht zu arbeiten, wie Pestel diese zu fuehren. Schlisslich schlung seine Stunde. Aus Irkutsk waren Klagen nach Petersburg gedrungen, die Kaiser Alexander veranlassten, seinen Faehigsten Administrator, den lange in Ungnade lebenden Michael Speranskij mit Generalgouverneurs-Vollmachten zur Revision nach Sibirien zu schicken. Jetzt began das grosse Aufraeumen. Die Gouverneure Treskin in Irkutsk und Ulitschewskij(?)in Tomsk wurden Zur Rechenschaft gezogen. Wenig guenstig ist auch das Urteil, das Speranskij ueber van Brienen faellt: nicht gerade ueber seine Taetigkeit als Gouverneur und seine geistigen Faehigkeiten ueberhaupt. Er blieb zwar noch zwei Jahre bis zur Beendigung der Untersuchung im Amt,musste dann aber noch vor der endgueltigen Verabschiedung Pestels abgehen und wurde mit dem Titel eines Senators entschaedigt, als “abwesendes Mitglied” des 7.Departaments. Er hat sich in Moskau niedergelassen, wurde dort mit seinen Kindern, dem Bruder Isaak Und dessen Sohn in die Adelsmatritel eingetragen – er besass in seinem Amt und Rang selbstverstaendlich laengst der erblichen Adel – und starb 1844.
Seine Kinder sind, obwohl noch evangelisch getauft, Vollrussen geWorden. Natalie heiratete einen Rosing. Die Rosings sind seit Anfang des 18.Jahrhunderts in Moskau nachzuweisen und haben es mehrfach zu hohen Staatsaemtern gebracht. Sie waren zu dieser Zeit laengst russifiziert. Viel juenger waren die Toechter Elisabeth, verheiratet mit dem Offizier Iwan Hemmelmann, und Adelaide. Dazwieschen folgt als zweites Kind der Sohn Sergej. Dieser wurde im Pagenkorps erzogen und trat am 17.4.1823 als Faehn- Rich ins Moskauer Infanterie-Regiment. Im Jahre 1827 ging er zum Semenowschen Garde-Regiment ueber, und hier wurde er 1829 Regimentsadjutant, 1830 Unterleutnant, 1832 Leutnant. Am 6.12.1834 wurde er zum Fluegeladjutant S.M. des Kaisers ernannt, darauf erfolgte 1835 die Befoerderung zum Stabskapitaen, 1838 zum Kapitaen, 1842 zum Oberst. Am 3.4.1849 wurde er eneralmajor in der Suite S.M., schliesslich bereits am 30.8.1857 fuer Auszeichnung Generalleutnant. Er starb 1876 in Petersburg und wurde auf dem Mitrofanow-Friedhof begraben. Er war Ritter des Annen-Ordens 1.KI., des Wladimir-Ordens 1Y.KI.
Aus seiner Eh emit Elisabeth Borisowna Prutschenko stamen fuenf Kinder. Boris starb zweijaehrig, Alexandra heiratete Baron Konstantin Wrangell,verabschiedeten Oberst, Praesident des Kamerals-Hofs in Pleskau und Verwalter der Gueter des Herzogs von Leuchtenberg.65)Nur die Gestalt Michaels, des Juengsten, ist uns klarer.
Auch Michael von-Brin wurde im Pegenkorps erzogen; er trat am 16.4.1878 als Faehnrich ins Semenowsche Garde-Regiment , wo er am 8.4.1884 Unterleutnant,1.1.1885 Leutnant, 1.4.1890 Stabskapitaen wurde und 1889 den Stanislaus-Orden 111.KI. erhielt. Nachdem er am 21.1.1891 seinen Abschied genommen hatte, wurde er eine Woche spaeter zum Adelsmarschal des Kreises Knjaginin im Gouvernement Nishnij-Nowgorod gewaehlt, wo er 3311 esjatinen Land besass.
Am 22.1.1893 erfolgte seine Ernennung zum Vorsitzenden der Semstwo- Verwaltung seines Kreises. Als Assistant des Gouvernement-Adelsmarschals wohnte er 1896 der Kroenung Nikolaus II in Moskau bei. Am 22.9.1899 wurde er Ehrenfriedensrichter seines Kreises, am 6.12.1903 erhielt er den Rang eines Wirklichen Staatsrats. In dieser Zeit hatte er folgende Dekorationen erhalten: 1892 Stanislaus-Orden 11.KI., 1897 Wladimir-Orden 1Y.KI., 1903 Annen-Orden 111.KI., 1908 Wladimir-Orden 111.KI. Am 17.1.1909 wurde er zum Gouvernement-Adelsmarschall fuer Nishnij-Nowgorod gewaehlt, worauf er am 1.1.1910 noch den Stanislaus-Orden 1.KI. Erhielt. Am 2.5.1917 ist er als Junggeselle und, wie man annehmen darf, als der letzte van Brienen in Russland gestorben.
Anschliessend muss noch ein Blick auf das Geschlecht Pestel geworfen warden. Der Sachse Wolfgang (Wladimir Wladimirowitsch) Pestel trat 1718 in russischen Dienst und wurde nach einiger Zeit Postdirecktor in Moskau (1733-60 bezeugt). Er war zuletzt Staatsrat und mit Natali Iwanowna N.N. verheiratet.67) Sein Sohn Burghard Wolfgang (Boris Wladimirowitsch,*26.1.1739,+15.4.1811) trat 1751 in Dienst und wird bereits 1765 als Postdirecktor in Moskau genannt, woe r Anna Helena Krock (oder Kroock) heiratete. Im Jahre 1789 wurde er nach Petersburgversetzt und erhielt seinen aeltesten Sohn Iohann (1765-1843) zum Nachfolger.
Auch dieser kam 1798 nach Petersburg wurde Leiter der Hauptpostverwaltung,jedoch,wie schon erwaehnt, bereits im naechsten Jahr entlassen. Erst nach dem Regierungsantritt Alexanders 1. rehabilitiert, wurde er Senator und Geheimrat und schliesslich 1806 sibirischer Generalgouverneur. Zuletzt war er noch Mitglied des Reichsrats.
Er hat seine Kusine Elisabeth Krock geheiratet. Fuenf seiner Kinder sind bekannt, die 1815 geborene Tochter Elisabeth und die Soehne Paul, Wolfgang,Burghard und Alexander. Sie alle sind bereits voellig zu Russen geworden.
Paul Pestels (1703-1826)Schicksal ist eines der tragischsten in Der neueren russischen Geschichte. Er wurde in Dresden, darauf noch ein Jahr im Pagenkorps erzogen, trat 1811 ins Litausche Garde-Regiment, wurde Bei Borodino am Fluss verwundet und machte den Herbstfeldzug 1813 als Adjutant Wittgensteins mit. Im folgenden Jahr trat er zur Chevaliergarde ueber, gleich darauf erhielt er vom Koenig von Preussen den Orden Pour le merite, die damals fuer mittlere Offiziere der Verbuendeten uebliche Auszeichnung, dad as Eiserne Kreuz nur an Angehoerige der preussischen Armee verliehen wurde. Bei Wittgenstein, der nach dem Friedensschluss Oberbefehlshaber der 11. Armee im Sueden mit dem Hauptquartier Tultschin wurde, blieb Pestel bis 1821. Zwei Jahre vorher ging er als Oberstleutnant zu den Mariupol-Husaren. 1821 zu den Smolensk-Dragonern ueber. Kurz darauf wurde er Oberst und Kommandeur des Wjatka-Infanterie-Regiments, das er zu einer Mustertruppe umschuf.
Galt es bei der Uebernahme durch Pestel als das schlechteste Regiment der Suedarmee, so zaehlte es nach vier Jahren zu den Fuenf besten. Ein weit ueber Durchschnitt befaehigter Offizier, erfreute sich Pestel groesster Beliebtheit unter den Kameraden und des hoechstenVertrauens seiner Vorgesetzten. Wittgenstein hat einmal erklaert. Pestel werde er als Minister ebenso seinen Platz ausfuellen wie als Armeefuehrer. Der Stabschef der 11. Armee General Kiselew sandte ihn 1821 waehrend des walachischen Aufstands des Griechen Ypsilanti dreimal in geheimen Missionen nach Bessarabien. Aber sein Beruf genuegte ihm nicht, es tribe ihn zu ganz anderer Taetigkeit. In den Jahren nach den Freiheitskriegen wuchs unter den russischen Offizieren, besonders in den Garde, die Unzufriedenheit mit dem russischen Absolutismuss. Sie hatten den Westen kennengelernt und mit den Ideen der Franzoesischen Revolution Bekanntschaft geschlossen. Es bildeten sich erst kleine Kreise, dann seit 1817 Geheimbuende, die sich ueber das ganze Reich ausbreiteten. Schliesslich kristallisierten sich eine Nordund eine Suedgesellschaft heraus,jene monarchisch-konstitutionell, diese republikanisch-radikal gerichtet. Im Sueden herrschte der Geist Pestels: aus dem glaenzenden Gardeoffizier war ein duesterer Fanatiker geworden. Nicht einmal vor dem Gedanken des Zarenmordes scheute er zurueck. Er entwarf eine “Russkaja Prawda” als Denkschrift ueber die Umbildung des Reichs und als Verfassung des neuen Staats. Waehrend sein Antipode im Norden, Murawiew, Vertreter eines monarchischen Foederalismus war, gab es fuer Pestel nur den Einheitsstaat in seiner reinsten Form. Besonders scharf sprach er, der geborene Deutsche, gegen die Sonderstellung Finnlands und der Baltischen Provinzen, die er wie alle Fremdvoelker in Russland russifiziert wissen wollte. Nun fuer Polen machte er eine Ausnahme. Hier dachte er an eine gaenzliche Abtrennung als selbstaendiger Staat.
Am radikalsten stand er in sozialen Fragen: fuer die Bauernbefreiung Forderte er z. T. eine voellige Enteignung der Grundbesitzer. Natuerlich Besass er bei seiner kompromisslosen Haltung auch unter den Mitgliedern Der Buende viele Gegner. Im Sueden zwar hatte er die Mehrheit hinter sich, Da die moisten seinem ueberragenden Geist und Willen widerstandslos erlagen.
Den Norden suchte er bei einem ploetzlichen Besuch in Petersburg 1824 zu bezwingen, den Mereschkowskij im “Alexander I.” Unvergesslich geschildert hat.
Eine Einigung wurde nicht erzieltdie. Weiter kann hier nicht auf die Einzelheiten eingegangen werden. Als nach dem Tode Alexanders I seine Brueder Konstantin und Nikolaus einer dem andern huldigten, weil jener verzichtet hatte, dieser davon nichts wusste, benutzten die Verschwoerer den Wirrwarr und schlugen los. Am 14. Dezember 1825 wurden die meuternden Garde-Kompanien auf dem Senatsplatz in Petersburg von Nikolaus niederkartaetscht, kurz darauf ereilte das gleiche Schicksal das Tschernigow-Regiment im Sueden bei Belaja Zerkow. Pestel und viele andere waren da schon verhaftet worden. Alle wurden nach Petersburg in die Festung geschafft, und hier wurde im Fruehjahr 1826 das Urteil ueber die “Dekabristen” gefaellt. Am 13.Juli endete Pestel mit vier seiner radikalsten Kameraden am Galgen.
Pauls Bruder Wolfgang (Wladimir, 1795-1865) ist mit ihm erzogen worden. Er stand 1825 auf der Gegenseite, wurde zwei tage vor dem Aufstand Oberst, am Tage nach der Hinrichtung Fluegeladjutant, 1831 Generalmajor, 1839 Gouverneur von Cherson, 1845 Generalleutnant und Gouverneur von Taurien, 1855 Senator. Seine Frau war Amalia Chrapowizkaja.
Der dritte Bruder Burghard (Boris, 1796-1848), einbeinig von Kindheit an, diente in der Kanzlei des Vaters, dann in verschiedenen Ministerien und als Vizegouverneur in verschiedenen Gouvernements.
Der vierte, Alexander, war Kavallerieoffizier und nahm 1838 als Oberst seinen Abschied. Er war mit Graefin Praskowja Gudowitsch verheiratet. Die naechste Generation ist, so viel bekannt, nun durch Toechter vertreten.
Die Geschwister des Generalgouverneurs Johann Pestel waren: 1) Katharina (1772-1827), verheiratet mit dem bekannten Seefahrer und russischen Marineoffizier, dem Englaender Joseph Billings (+1806), der 1785-93 eine grosse Expedition im Noerdlichen Eismeer durchfuehrte. 2) Nikolaus (1776-1828), erst Offizier, dann Moskauer Postdirektor, im Heroldiedepartament, in der Kanzlei des Bruders, schliesslich im Senat taetig. 3) Andreas Burghard (1779-1863) ergriff die Militaerlaufbahn, wurde 1806 Oberst und Kommandeur des Tenginschen Musketier-Regiments, 1816 Generalmajor und Brigadekommandeur ,darauf Distriktschef in Daghestan, woe r mit wechselndem Erfolg gegen die Bergvoelker kaempfte. Im Jahre 1820 beurlaubt und darauf zur Disposition gestellt, nahm Er 1834 den Abschied.
Die einzige dem Namen nach bekannte Tochter Abrachams 1.van Brienen, Magdalena, ist wohl in Petersburg erzogen worden oder hat ihren Vater auf einer seiner Reisen dorthin begleitet. Sie heiratete daselbst 1781 17jaehrig den elf Jahre aelteren Kaufmann Claes Bartholomaeus Peyron. Dessen Vater Bartheleme Toussaint Peyron,Seidenfabrikant in Lyon,war 1740 von Ludwig XV,der schwedischen Regierung ueberlassen worden. In Stockholm hatte er eine Franzoesin geheiratet,die ihm vier Kinder schenkte. Der aelteste Sohn Friedrich Ulrich begruendete eine wenig bekannte Linie. Der juengste, 1780 mit dem Namen “de Peijron” geadelt,war Leibpege Koenig Gustavs III, begleitete diesen 1783/84 auf seiner Europareise und fiel in Paris im Duell gegen den Grafen von der Marck. Die Tochter Marie Angelique, das juengste Kind, Heiratete 1786 in Stockholm den russischen Generalkonsul Johann Rueckmann,der spaeter Resident in Danzig, bevollmaechtigter Minister in Mitau, Gouverneur von Nowgorod und von Wilna war. Auch der Sohn Peter Rueckmann war russischer Diplomat. Der zweite Sohn Peyrons Claes Bartholomaeus kam 1767 nach Petersburg, um “Kaufmannschaft” und russische Sprache zu erlernen. Er liess sich hier ganz nieder, wurde Teilhaber des Franzisen Raimbert und 1781, im Jahr seiner Heirat, schwedischer Konsul. Pieter Poel hat diese Haeuslichkeit,in der er in Petersburg am haeufigsten weilte, geschildert. Peyron war mit seiner frohen Laune und seinen angenehmen Formen ein echter, dabei ein tuechtiger Kaufmann. Seine Frau vergoetterte ihn und da sie “nach dem Eindrucke, den er auf sie gemacht,die Gefuehle beurteilte, welche er allen Personen weiblichen Geschlechts ein Floessen musste,so konnte sie gelegentlich Anwandlungen von Eifersucht nicht unterdruecken”. Zu Hause war sie jedoch eine vollendete Ehefrau und Gastgeberin unverdrossen, Froehlich Ohne unangenehm aufzufallen, ohne grosse Kenntnisse, aber auch anspruchslos, mit gesundem Menschenverstand und von unerschuetterlicher Lauterkeit des Charakters. Sie hatte eine kleine zierliche Figur, in ihrem aussprechenden Gesicht strahlten ein Paar grosse, feurige schwarze Augen. In spaeteren Jahren gereift und gefestigt, ist sie auch eine hervorragende Mutter und die zuverlaessigste Freundin ihrer Freunde geworden.
Peyrons Amt erlosch mit dem Ausbruch des russisch-schwedischen Krieges 1788. Gleich nach dessen Beendigung wurde er 1790 Mitglied des Finanzkonseils, doch schon 1792 nach dem Tode Gustavs III von der neuen Regierung als Ministerresident beim Niedersaechsischen Kreis nach Hamburg geschickt. Mit Unterbrechung durch einen Urlaub (1801-03) ist er hier bis 1806 geblieben. Im Jahre 1811 erhielt er das Amt von neuem, gleich darauf wurde er auch Generalhandelsagent. Im Jahre 1813 kehrte er nach Schweden zurueck.
Er hatte acht Kinder: Elisabeth Angelique (lisette) hatte in Hamburg Den Kaufmann Herman Ricke geheiratet; Madeleine wurde Gemahlin von Gustav Moritz Sparreav Rossvik; Adelaide heiratete ihren Onkel Isaak van Brienen.
Drei der Soehne wurden Kaufleute: Henry Franz in London, Claes in Stockholm, wo er russischer Konsul war, Charles in Marseille. Der Aelteste und der juengste waehlten die Offizierslaufbahn. Gustav Abraham war Praesident des Kriegskollegiums, 1844-48 Staatsrat und Chef des Landesverteidigungs-Departements (Kriegsminister). Edward August war Befehlshaber im1.Militaerdistrikt. Beide wurden geadelt, 1825 (mit dem Namen “Peyron”).
Und 1836(als “Peijron”), der aeltere 1841 auch Freiherr(Vererbung nach dem Recht der Erstgeburt). Sein Sohn, Generalleutnant Gustav Oskar Freiherr Peyron, war 1887-88 Verteidigungsminister und nach seiner Verabschiedung Oberstkammerherr. Der zweite Sohn Edward Svante Knut Peyron stieg in der Marine bis zum Vizeadmiral auf.
Isaak van Brienen, vier Jahre juenger als Magdalena und ein Jahr aelter als Arnault, ist 1791 23jaehrig lns Kollegium der Auswaertigen eingetreten. Seine anfaengliche Laufbahn liegt im Dunkeln. Am 9.5.1800 wurde er Hofrat, 1804 mit Kanzleiratsrang Legationssekretaer in Kopenhagen.
Hier ist er bis 1813 nachzuweisen (set 1806 als Kollegienrat) und wieder seit 1817. Dazwischen liegt die Kriegszeit, in der er natuerlich nicht in Feindesland sein konnte, da Daenemarkauf franzoesischer Seite focht. Er war wohl in Schweden,da er am 31.5.1815 Ritter des schwedischen Nordstern-Ordens wurde; im gleichen Jahr erhielt er den Wladimir-Orden 1Y. KI. Im Jahre 1817 war er eine Zeitlang Geschaeftstraeger in Kopenhagen, wurde darauf Staatsrat und 1819 als Generalkonsul nach Stockholm versetzt. Hier ist er 1826 zum Wirklichen Staatsrat avanciert; 1836 hat er nachweislich eine Urlaubsreise nach Russland gemacht. Im Jahre 1840 wurder er abberufen, doch blieb er noch in Stockholm, woe r seit 1846 als Geheimrat gefuehrt wird; 1848 ist er gestorben. Als seine Wohnung wird 1834-42 Drottninggatan 27, 1846 Kungsholmsbrogatan 26 genannt, wo seine Witwe noch bis 1862 wohnte, worauf sie, wohl mit ihrem Sohn,nach Fredsgatan 17 zog. Isaak hat gleich nach seiner Versetzung nach Stockholm 1819 seine Nichte Adele(Adelaide) Peyron geheiratet. Im folgenden Jahr wurde ihm eine Tochter geboren, die er Virginie Adelaide Camille taufen liess. Ausser den Verwandten Claes und Gustav Peyron waren der russische Botschafter Graf Suchtelen und eine Reihe von Angehoerigen der Hofgesellschaft Paten. Nach andert halb Jahren schon starb das Kind und wurde in der Gruft des oesterreichischen Residenten Antivari auf dem Clara-Friedhof beigesetzt. Im Jahre 1825 ist dann noch ein Sohn geboren und Alexandre Francois Andre Paul Eugene genannt worden, wobei der letzte sein Rufname wurde.
Franz van Brienen, Frau Madelon Peyron, ihre Tochter Madelon, Gustav Peyron, der russische Gesandte in Kopenhagen Baron Paul Nikolay,der Attache Andreas v.Bodisco und andere waren Paten.
Eugen van Brienen ist als Lutheraner, in der schwedischen Staatsreligion, erzogen worden,studierte in Uppsala Theologie, Leistete seiner Wehrpflicht Genuege, machte 1845 sein Kanzleiexame und liess sich im folgenden Jahr von seinen russischen Untertanenunterpflichten entbinden. Am 2.10.1847 ist er in die schwedische Untertanenschaft aufgenommen worden. Damals diente er bereits im Landesverteidigungs-Departament unter seinem Onkel und Vetter Peyron.
Am 29.4.1850 wurde er Kammerjunker, 6.10.1850 – 18.5.1851 war er als Attache der Gesandtschaft in Kopenhagen zugeteilt. Seit 22.9.1854 Kammerherr, bekleidete er 18.9.1854-27.11.1858 das Amt eines Vizezeremonienmeisters, 3.5.1861-3.5.1865 das des Ordensherolds. Am 2.5.1858 Erhielt er sein Patent als 2. Expeditionssekretaer im Auswaertigen Depatament. Nachdem er interimistisch als Legationssekretaer der Berliner und Zweimal der Kopenhagener Gesandtschaft zugeteilt war,begleitete er 1861 Die Ausserordentliche Gesandtschaft nach Turin. Hier urde er Ritter des Mauritius-und Lasarus-Ordens. Am 12.6.1862 erhielt er die Kameralabteilung Des Departements, 3.5.1865 den Nordstern-Orden, 1872 den spanischen Orden Isabellas der Katholischen, 1877 den norwegischen Olav-Orden. Schlisslich ist er am 8.11.1878 Kanzleirat geworden. Im Jahre 1884 begann er zu kraenkel Und sah sich gezwungen,Urlaub zu nehmen, der er sich zweimal verlaengern lassen musste, zuletzt auf ein Jahr. Von diesem Jahr hat er nur noch drei Monate gelebt. Am Morgen des 30.Maerz 1885 ist er gestorben.
Der letzte Sohn Abrahams I war Jakob. Ueber sein Leben ist nichts ueberliefert bis auf die merkwuerdige Tatsache,dass er mit einer Franzoesischen Schweizerin verheiratet war, Anne Louise Olympe Dutoit aus Chatelard Bei Montreux. Ob er sich nur voruebergehend in der Schweiz aufgehalten oder dort niedergelassen hat, wissen wir nicht. Er hatte drei Kinder: Charles, ”in Archangel wohlbekannt”, verheiratet mit der Schweizerin Emilie Dapples; Madeleine Anne Elisabeth Gattin des Arztes Francois Louis Guisan (Guizan) in Vevey, und Dorothee Isaline Olympe, die 1827 den Kaufmann Jean Charles Reynierin Lausanne heiratete. Im Herbst 1851 liess sich Alexander Amburger mit seiner Frau und der aeltesten Tochter Henriette (Jettuscha, spaeter Frau Dr. Robert Blessig) in Vevey zur Kur nieder. In seinen Aufzeichnungen erzaehlt er von seinen Besuchen auf La Maladeyre bei Vevey,wo die 78jaehrige Witwe Jakobs residierte. Sie war zwar “bedeutend alt und etwas baufaellig sonst aber geistig noch recht aufgeweckt”. Bei ihr konnte man die Tochter REynier treffen, die sich “auch schon nicht mehr in ihrer zartesten Jugend” befand, aber “die Lebhaftigkeit selbst und aimable bisweilen zum Erdruecken” war.
Dauernd lebten bei der Grossmutter die Enkelinnen Emma,Charles Tochter, Und Julie Guisan, jene ein verwachsenes, kraenkliches, aber geistvolles Maedchen, diese huebsch und lieb, aber leider “religioes uebergeschappt”: Sie hielt sich zu den “Freres en Christ”, einer quaekerartigen Sekte.
Dr.Guisan galt in Vevey als einer der ersten Aerzte, war aber demPatienten Alexander Amburger etwas zu alt und etwas unverstaendlich in seiner Sprache, so dass er ihn nicht konsultierte. Frau van Brienen ist 1857 gestorben, ihre Enkelin Emma ist ihr schon 1854 29jaerigen im Tode vorausgegangen. Die Spur der anderen Familienangehoerigen konnte noch nicht Weiter verfolgt warden.
Hier in der Ferne nehmen wir Abschied von dem Geschlecht van Brienen, das wir durch zweihundert Jahre begleitet haben. Seine Lebenskraft hat sich Schnell erschoepft, das Fehlen maennlichen Nachwuchses brachte Zweig nach Zweig im Mannesstamme zum Absterben. Zwar mag noch mancher Unbekannte, in dessen Adern van Brienen-Blut fliesst, ohne Zusammenhang mit der Sippe leben, da es bisher nicht moeglich war, alle weiblichen Staemme zu verfolgen.Dennoch – ohne Elisabeth Wendelina Brandt gaebe es heute nicht mehr viele, die van Brienen-Ahnen aufzuweisen haben. Die Nachkommenschaft dieser einen Frau wiegt zahlenmaessig alle abgestorbenen Staemme durchaus Auf. Und fuer diese in aller Welt verstreuten Kindeskinder Archangels wurden diese Seiten in erster Linie geschrieben.
Berlin 1936 (im Selbstverlag des Vervassers.)
Beilagen.
1. Nota an des Kayserlich-Koeniglichen Ambassadeurs Herrn Grafen von Cobenzl Excellence. Da die dermalen zwischen beyden Kayserlichen Hoefen zu errichtende Commertzvertraege dem wechselseitigen Handel der Staaten beyder Souverains mit Grunde eine Verbreitung und Ausdehnung versprechen so scheinet diesem Zweck gemaes zu sein in den groessern Handlungs Staedten Russlands Kayserliche Koenigliche Consuls anzustellen, worunter vorzueglich in Archangel eine dergleichen Anstellung noethig ist. Ich nehme mir die Freyheit mich Ew. Excellence zu Bekleidung dieser Stelle um so mehr vorzuschlagen, als ich nicht nur ien ueber die sechzig Jahre in Archangel gut etabliertes Haus de Commerce unter der Firma von Ruetger van Brienen Soehne habe, mit verschiedene Niederlaendische Commercianten bereits Geschaefte mache, sondern auch meinen unermuedeten Eyffer und Bemuehungen dahin anwenden werde, um zum Besten der Handlung der Kayserlich KoeniglichenStaaten alles moegliche beyzutragen. Nur gehen meine Wuensche dahin, dass weil meine Geschaefte von der Beschaffenheit sind, dass ich zu Zeiten Archangel verlassen und nach St. Petersburg mich begeben muss. Die Stelle eines Kayserlichen Koeniglichen Consuls auf mein Haus uebertragen werde, damit in meiner Abwesenheit meine Soehne die in dem Hause sind, die dabei verkommende Pflichten ausueben koennen.
Ich bitte Ew. Excellnce dieses unterhaenigste Gesuch, gehoerigen Ohrtes anbringen und mit der Empfehlung guehtigst unterstuetzen zu wollen, auch zu erlauben dass ich bey zu dero Selben begenden ausserordentlichen Hochachtung moege sein.
Ew. Hochgraeflichen Excellence meines gnaedigsten Herrn gantz ergebener Diener Abraham van Brienen. St.Petersburg d.Februarii 1785 (Haus-,Hof- und Staats-Archiv, Wien)
2. Eidesleistung Abraham van Brienens als preussischer Konsul. Nachdem des Koenigs von Preussen Majestaet, mein Allergnaedigster Herr mich Endes Unterzeichneten zu allerhoechst dero Consul zu Archangel zu ernennen und zu bestellen in Gnaden geruhet haben, so gelobe ich niedurch aufs Feyerlichste und an Eides statt nicht nur den Inhalt des unterm 13 December des Tausend Sieben Hundert Drey und Neunzigsten Jahres an mich erlassenen Allergnaedigsten zu meiner Instruction dienenden Rescripts genau Folge zu leisten, sondern auch meinem Vermoegen und Kraeften dem Commercial Interesse der in hiesigen Haefen und Gegenden Handelnden ankommenden oder abgebenden Koeniglichen Preussischen Unterthanen zur Huelfe und zur Unterstuetzung zu gereichen: ueberhaupt aber alle den Koeniglichen Preussischen Consuls obliegenden Pflichten getreulich und eifrig zu erfuellen.
Archangel den 28 May 1796/ Abracham van Brienen.
(Preussisches Geh. Staatsarchiv, Berlin, Rep. 9 Z E2, Fasc.2)